— Отлично! Могу я прийти не один? — поинтересовался я.
— Конечно! Я сделаю для тебя проходку плюс один. Приезжайте к восьми!
Кажется, я сделал день Алексея Октябриновича намного лучше.
— Договорились! — и мы закончили разговор.
Тут и Алиса спустилась с полотенцем на голове и в широкой футболке.
— Я готова к чаепитию! — объявила она и первая пошла на кухню.
— Быстро она отошла от нового образа, — подметила Лора.
На кухне я заварил нам чай, сделал бутерброды с колбасой и объявил:
— Сегодня вечером мы с тобой идем в клуб поэтов!
— Что? Куда?
— Клуб поэтов, — повторил я. — Светское мероприятие, на которое меня позвал один мой хороший знакомый. Пора бы тебе социализироваться.
— Соци… что? — она села по-турецки на стул и нахохлилась.
— Короче, сейчас мы с тобой поедем по магазинам, подберем тебе подходящую одежду, и вечером поедем на вечер поэтов.
Алиса со стуком поставила кружку и сурово посмотрела на меня. Хотя теперь с ее красивым лицом это вышло больше мило, чем угрожающе.
— Я еще могу тебе башку отрезать. Коса стоит в ангаре! — прошипела она.
— Божечки, какая она милая! — Лора появилась рядом с ней и наклонилась, заглядывая ей в лицо. — Ты посмотри, ну будто хомячок! Может, заведем хомячка?
— Хорошо, что она тебя не слышит, — улыбнулся я.
Но тут к нам опять вошел Емеля, на этот раз в компании гуся. Оба были увлечены каким-то спором и не сразу увидели нас.
— Я тебе говорю, что магистральная система барахлит! Ты видел, сколько она фильтрует? — недовольно ворчал Эль.
— А я тебе говорю, что все четко! — Емеля увидел нас за столом в последнее мгновение. — Ой, здравствуйте, — поклонился мне конюх и посмотрел на Алису. — А вы…– кажется, в его голове заработали нужные шестеренки. — Алиса? Это ты? Ты… Вау! Выглядишь, конечно, знатно!
— Спасибо… — покраснела девушка.
Лора посмотрела на меня. Я посмотрел на нее. Мы едва заметно кивнули друг другу.
— Емеля, — улыбнулся я. — Смотри, как Алиса изменилась! Тебе не кажется, что ей стоит обновить гардероб?
— Хм… — он задумался и гыгыкнул. — А чего, можно! Широкие детородные бедра, большая грудь! Это можно подчеркнуть…
Лора опять посмотрела на меня. Я опять посмотрел на нее. Мы оба сделали «рука лицо».
— Емеля, твою то мать… Вы чего пришли? — спросил я.
— Так попить!
— Вот и пейте!
Ну серьезно. Ну как вообще можно такое ляпнуть? Вроде неплохо учил моих рыцарей магии, и я не наблюдал за ним подобных шуток юмора. Но может, мы просто не так часто общались? Надо исправить.
Парочка спорщиков попила и ушла.
— Ладно, — неожиданно произнесла Алиса. — Пошли по магазинам. Только это… — она смутилась. — У меня нет денег.
— Как же тебе повезло, что ты живешь в доме графа! Да еще и, судя по отчетам Надежды, довольно состоятельного.
На том и порешали. Она нацепила сверху красную толстовку, и мы поехали по торговым центрам.
Проехавшись по бутикам, мы с Лорой сделали несколько выводов.
Первое. Алиса быстро привыкла к своему новому изъяну и совсем меня не стеснялась.
А второе… если у тебя на животе зубастая пасть, то про обтягивающие платья придется забыть.
Однако мы нашли выход. Ну как мы… пришлось связаться со специалистом по одежде. Через внутреннее хранилище я описал Любавке проблему и показал, как выглядит Алиса.
Девочка ненадолго задумалась и предложила самый простой и действенный вариант — купить ей корсет и сверху надевать платье.
Так мы и поступили. Платье было подобрано, с ним туфли и сумочка, которую тоже выбрала Любавка. Вот уж не думал, что она так хорошо шарит за моду. Кажется, не тем я занимаюсь.
И к вечеру мы были готовы. До выхода оставалось около часа, когда я почувствовал непрошеного гостя.
— Лора, на всякий случай, будь готова, — предупредил я.
— Поняла.
Я прошел к входной двери. На пороге стоял улыбающийся Александр Есенин.
— Добрый вечер, добрый вечер! Не ждали? — поклонился он и прошел через меня в дом. — Нравится мне у тебя…
— И тебе привет, Саша, — кивнул я. — Чего пришел? Чего хотел? Может, чайку?
— А давай, — кивнул он.
Мы прошли на кухню, там я разлил две чашки и сел за стол. Есенин расположился напротив.
— Ну, — спросил я.
— Как там моя подопечная? — спокойно спросил Есенин. — Как поживает? Слышал, у нее есть небольшие изменения?