Мной овладело необъяснимое любопытство. Даже не пытаясь воспользоваться дверью, я вылез в окно, приземлившись босыми ногами на мокрую землю. Повёл плечами. Холодно! Расстояние до «облака», по моим прикидкам, составляло метров семь. Я посмотрел наверх. Нет, это не облако. Колодец тумана, края которого теряются в ночных небесах.
Шаг, другой... Внезапно стена тумана придвинулась, или это я неведомым образом перенёсся в пространстве, ткнувшись носом во что-то плотное и пружинящее. Провёл ладонью по поверхности, убедившись, что так и есть. Мглу будто покрывала влажная плёнка, отталкивавшая руку назад. Я надавил сильнее, пальцы ощутили сопротивление, тем не менее, начали погружаться внутрь. Хлюпнуло. Рука провалилась по локоть. Лишь бы никто не пожал. Иначе инфаркт гарантирован.
Её не пожали. Облизнули. Чей-то язык, полностью накрывший ладонь и выступивший за её пределы, медленно прошёлся по поверхности кожи, давая возможность каждому сосочку насладиться вкусом соли и пота. «Как куском тухлого мяса провели», — мелькнула мысль. Вслед за ней в глубине тумана кто-то сладко причмокнул.
Я ощутил резкую боль в гортани. Её разрывало и жгло. И лишь потом до меня дошло, что я ору на пределах возможностей голосовых связок. Во рту появился привкус крови, уши заложило, в глазах помутнело. В спину ударило, я ощутил, как меня волочёт вглубь тумана.
Темнота.
Глава 4
Вокруг перекатывался многоголосый рык. Низкий, утробный, достающий вибрациями до самых костей. Раздавался жуткой музыкой, сотрясая меня всего. Рык вытряхивал меня из тела. Требовал, чтобы я немедленно покинул его, и стал бесплотным духом. Он тянул во тьму, в небытие. Не позволял вспомнить, кто я. И что я есть.
Тьма разрывала на части, потрошила, выворачивала наизнанку. Бурлила вокруг вздохами, шёпотом, скрипами, скрежетом миллиардов паучьих лапок.
Но вдруг знакомый травяной запах ударил в нос. Я ухватился за него, как за соломинку, сосредоточился. Что же так пахло совсем недавно? Один из запахов в сенях у травницы — сплетённый с огромным числом других, — сейчас расплетался из этой толстой сложной косы, чтобы потянуть меня за собой, тончайшей нитью.
Я держался за этот терпкий, дразнящий аромат, и словно шёл за ним. Хотя не мог пока ни вернуть ощущение тела, ни увидеть что-то. Звуки стали слабеть, рык теперь не пробивал череп, пытаясь добраться до мозга. Меня перестало рвать на части, и воспоминания, кружась, залистопадили перед глазами.
Лаборатория, дежурство, спёрли ужин, тревога, кадка на коврике, рубильник... Твою же котью мать! В голове закружило сильнее: Агриппина с её травами и загадочным забулдыгой Василием, дом на краю села, сон на печи, кошмар и туман...
Туман, в который меня понесло — в одних трусах, за каким-то лысым чёртом. Нет, ладно бы, действительно за чёртом погнался! Зачем же я сюда полез?
В глазах чуть прояснилось. Вокруг сиреневатый туман, сквозь густые клубы с трудом пробивается намёк на лунный свет. Вижу траву под босыми ногами, ручей впереди, несколько валунов, отбрасывающих неверные, еле заметные тени.
Руку, которой проверял туман на ощупь, неприятно щипало. Взглянув на неё, я поморщился. Толком не видно, но она будто в слизи. Чертыхнувшись, вытер о траву, как смог. Ногти грызть сегодня точно не буду.
Звуки стихли, но не исчезли. Со всех сторон доносился бессвязный шепоток, тихий шелест и на грани слуха — скрежетание паучьих лапок из моего кошмара. Странно, в таком густом тумане звуки распространяться не должны. Может, это у меня в голове?
Передёрнув плечами, я ощутил, как мурашки дыбят волосы на затылке и руках. Как бы дорогу к дому отыскать? И поглубже закопать воспоминание о языке, облизнувшем мою руку, хотя бы до момента, когда вернусь в дом травницы. Найдётся же у неё чего покрепче, нервишки в порядок привести? Напиться, как Василий, и забыться на печи.
Покрутившись, понял, что визуальная информация сейчас бесполезна. Вокруг туман, сквозь который видно не дальше метра. Слух тоже не помощник, наоборот. От звуков морозная жуть пробирает до костей. Да ещё и холод ночной.
— Ну а что тут у нас под ногами? — шёпотом поинтересовался я, чтобы собственный голос отвлек от страха.
Получилось не очень, уж больно странно он прозвучал. Заткнулся, дальше действуя молча. Разглядел в паре шагов следы волочения — как в детективных сериалах говорят. Пошёл по ним, нервно оглядываясь и прислушиваясь.