- Не жалуюсь. Бог даст столько ещё прожить, - бабушка сошла с крыльца и остановилась возле заборчика. – Как внученька ваша?
- Всё замечательно! Приходите в гости – посмотреть ещё разок, - Мэй одарила старушку тёплой улыбкой, и попрощавшись, быстренько побежала домой.
Только она вошла в дом, как ароматный запах послышался с кухни. Заинтригованная женщина быстренько разулась и прошла на кухню.
На столе стояла тарелка ягодного пирога. Тёплый, только что с духовки.
Мэй поставила сумки на тумбу и ласково улыбнулась десерту.
- Татьяна?!
- Я в детской! – со второго этажа раздался голос дочери.
- А ты давно пришла?!
- Два часа назад!
- А… - Мэй вынула из ящичка ножик и стала нарезать пирог к чаю.
Мэй после поднялась на второй этаж и вошла в детскую комнатку. Улыбка тут же взлетела вверх. Комната была очень светлой в отличие от других комнат. Тёплый тон обоев с медвежатами радовал глаз, в углу стоял красивый манеж, рядом кресло-медвежонок, в другом углу шкаф с мягкими игрушками.
На мягком кресле сидела Таня с крошкой на руках. Она не сразу заметила стоявшую возле двери мать. Девушка вздрогнула и подняла голову. Пронзительный серьёзный взгляд матери скользнул по ней.
- Таня? – пару раз моргнув, женщина подошла ближе. Ещё вчера перед ней была рыженькая скромненькая девочка, сейчас же на кресле сидела совсем другая девушка – разбитая после лжи, свирепая за своё дитя, в её глазах когда-то была радость, они излучали искорки счастливого человека, но теперь они были потухшими, уставшими после долгих пролитых слёз. Она смотрела, пыталась улыбаться, но внутри всё рушилось, образуя огромную пропасть.
Женщина развела руками, показывая на её внешний вид.
- Ты покрасилась?
- Да, - равнодушно поддакнула она, встав с кресла.
Таня уложила дочку в кроватку и отошла к окну. Она молчала, собираясь с мыслями, набираясь сильной волей, чтобы сказать то, что она уже похоронила навечно.
– Я оставила прошлое, начав жить настоящим. Больше нет той Тани – скромной, доброй, наивной рыжей дурочки – на её место пришла настоящая стерва. – Девушка повернулась к матери, скривившись в лице. На щеках шли дорожки от слёз. Глаза увлажнились. Таня покачала головой, прикрыв глаза. – Мне больно, мам… Я выбросила всё в корзину! Сожгла! Но на сердце всё равно осталась глубокая дыра. Хочу забыть! Не знать его! Прошу, мамуля, не молчи! От тишины сердце разрывает! Аж больно мне! Меня предали, забыли! – Таня угодила в объятия матери и сильно зажмурилась, позволив слезе выкатиться из своего домика. – И похоронили в сырой земле…
Раннем утром, когда яркое тёплое солнце только вышло из-за горизонта, дом Исаевых озарился детским плачем. Сонная Таня едва сползла с нежной постели и побрела к плачущей дочке. При виде матери девочка перестала плакать и растянулась во всё тельце. Серые большие глазки после слёз наблюдали за мамочкой и её действиями.
Радужная улыбка вмиг испарилась с лица Тани. Грусть охватила её полностью, сжав хрупкое сердце в стальной обруч. Она присела в кресло и, склонив голову, погрузилась в воспоминания.
Жаркие, такие насыщенные губы быстро шарили по её лицу в поиске желанных губ. Как крепкие горячие руки обхватывают её дрожащее тело. Она дрожит в его объятиях, вздрагивает от прикосновения пылких губ по ледяной коже.
Тяжкий вздох недовольства послышался перед Танькиным ухом.
- Мне пора… - Ло нехотя высвободился из её плена, сдерживая свой звериный инстинкт. Он хотел наплевать на начавшейся урок, лишь бы быть сейчас с Таней.
- Может, останешься? – тихо прошептала она, заглянув в серые глаза парня.
- Прости, Тань, но мне лучше не прогуливать… - Ло взял в руки её лицо и приказал посмотреть на него. – У нас ещё будет время видеться. Много времени. Каждое утро – каждую ночь. Мы будет вместе круглосуточно. Навсегда. Верь мне…
Тяжкие воспоминания прервал детский всхлип. Девочка сжалась в комок и уже собиралась поднять весь дом на уши.
«Какова бы была моя жизнь с Ло?» - подумала Таня, закусив нижнюю губу.
Наверно, было бы всё по-другому. Каждое утро она бы просыпалась в его объятиях, а ночью прижималась к бочку и клала голову на его мощную грудь. Жизнь – как сладкий мёд проносилась бы в новом доме на Навакаламском шоссе. А через четыре годика любимый папочка повёл бы доченьку в садик, а затем в школу. И с улыбкой на лице маленькая Лами обнимет своих лучших родителей. Пройдёт время – и зимой у камина в суровую погоду они будут сидеть в креслах и ждать внуков на новогодний праздник…
«Верь мне… Мы будет вместе. Навсегда». – Обманчивая фраза мигом влетела пчелой в голову, затмив несбывшиеся мечты.
- Ненавижу тебя, Трафальгар Ло, - злобно прошипела Таня, скрутив несчастному зайчишке плюшевую головку.
Помучив ещё немного молодую мать, Лами окончательно выбилась из сил и уснула на руках дорого человека.
Таня наблюдала за спящей дочкой минуты три, ей было больно на душе от того, что ребёнок растёт без отца, без отцовской любви, без улюлюканья и не подаренных подарков. А думает он ли вообще о ней? Вспоминает хоть?
Таня твердила себе, всем, что Ло больше нет в её жизни, лишь чёрное пятно. Но как она ошибалась. Она думала о нём каждую минуту, секунду и взамен получала удар, от которого текли слёзы.
- Я скучаю… - девушка вытерла тыльной стороной ладони, бегущие слезинки.
Раньше Таня думала, что ничто так сильно не терзает душу как переезд, но она вновь ошиблась – это можно пережить, но страстную любовь к человеку? Которого любишь, хочешь быть с ним всегда. Тот единственный и неповторимый, который заставляет твоё сердце биться по сумасшедшему, лишь тот человек, с которым ты хочешь связать свою судьбу, потому, что без него ты не представляешь жизни.
- Я хочу его видеть… хоть немножко… издалека… вновь увидеть его лицо, ту растрёпанную прическу и улыбку, которая согревала меня, - Таня подорвалась с места и мигом уложила дочку в кроватку.
- Я хочу увидеть Ло, и я увижу…
Медленно спускаясь по лестнице, Таня обдумывала свою речь. Сердце колошматилось от переизбытка страха, ладони вспотели, а в горле встал ком. Но быстро взяв себя в руки, она тут же зашла на кухню.
Родные сидели за столом за утренней трапезой. По кухне разливался чудесный запах индийского чая и черничного пирога.
Раньше в Мемфисе – в маленьком домике в центре города каждое утро на крыльце – они собирались вместе за тёплой беседой и вкусным маминым пирогом. Глядя на это, Таня приуныла и осторожно присела рядом с сестрой. Все оставили свой завтрак и посмотрели на неё.
- Доброе утро, дочка! Лами снова спать не позволила? – мать взяла чайник и налила кипяток в среднюю размера кружку.
- Можно и так сказать, - Таня помешала пару раз ложечкой и опустила голову. – Мам, пап, я хочу съехать от вас и начать жить своей жизнью. У меня есть дочь – моя семья! Вы вырастили меня, научили всему, теперь моя очередь научить и вырастить. Я хочу вернуться в Трай-Сити. Там много хороших детских садов, школ, много предприятий, где я могу работать.
- Ну… дочь… - вяло промямлила мать.
Но тут жёсткий стук кулака отца по столу заставил всех сжаться в комок.
- Нет! – строго сказал отец. – Ты никуда не поедешь! Я хочу видеть свою внучку!
- Я буду привозить её к ва…
- Нет! Если уедешь ты – уеду я!
- Я тоже не останусь одна с Бонни! – выпалила мама.
- Хочешь уехать? Уедешь с нами!
Они вновь вернулись в свою квартиру, где когда-то началась их новая жизнь. Она ничуть не изменилась.
Сердце Тани забилось чаще, при виде знакомой такой родной комнаты. Здесь были выплаканы слёзы за дурные слова отца и ликующее настроение за разговором с Ло.
Девушка не сразу заметила подкравшегося сзади отца. Она не хотела поворачиваться к нему и смотреть в дорогие пропитанные любовью глаза.