Тут раздался телефонный звонок. Ло быстрее Тани схватил трубку и грозно прорычал:
- Да? Где моя дочь?
- У нас. Деньги готовы? – хриплым голосом ответил бандит.
- Да. Двести миллионов. – Равнодушно процедил Ло.
- Старый порт знаешь?
- Да.
- Встретимся там через двадцать минут. Не приедешь или обманешь – убьём вас обоих!
Ло ничего не ответил, он швырнул трубку в угол комнаты, и поднял сумку за ручки.
- Поехали! – строго сказал он Тане, направляясь к своей машине.
Жёлтый «Порше» завернул на старый порт и остановился, заглушив двигатель. От холода и волнения кожа Тани покрылась пупырышками. Машины похитителей ещё не было. Ло проехал по короткому пути, доехав за двенадцать минут. Они вышли из машины и стали ждать. Ло искоса посмотрел на Таню и остановил взор на её дрожащее тело. Нехотя осмотревшись, он вынул из машины свою куртку и протянул ей.
- Возьми. Потом вернёшь.
Таня нерешительно окуталась в его вещь и снова стала смотреть по сторонам. Тут среди контейнеров проскользнул свет от фар другой машины. Чёрный «Jeep» остановился позади них, тоже заглушив двигатель. Ло злобно вынул сумку с деньгами и пошёл к их джипу. Таня наблюдала издалека, а сердце билось быстрее, чем когда-либо. Мужчина вывел девчонку из машины, заставив Таню расплакаться и улыбнуться живой дочке.
Джип медленно сдал назад, и тут же скрылся среди контейнеров.
Лами сильно обняла отца, но тут заметила мать и, закричав от счастья, бросилась к ней. Таня счастливее всех на планете, протянула руки, чтобы дочка угодила в них, но тут Лами подхватили руки Ло, перекрыв собой путь к родной матери.
========== Одна дочь на двоих ==========
Таня ахнула и распахнула свои большие глаза. Ло держал девочку в своих объятиях, ненавистно пялясь на окаменевшую девушку. Лами боязливо посмотрела на отца. От злости он сжимал её ещё сильнее, отчего у девочки почти не хватало чем дышать.
- Папа, в чём дело? – жалобно пропищала Лами.
- Ло, отпусти мою дочь, ты, что не видишь? Она хочет ко мне!
- Ты думала, я помогал тебе? – прищурился он, посадив дочь в машину и закрыв двери на замок. – Я помогал себе! Мне просто нужно было внедриться в доверие, потому, что эти ублюдки позвонили на твой телефон, а как ещё можно было пробраться в твой дом? Только так!
- Ненавижу тебя! – Таня в истерике и с долей злобы схватила того за края пиджака.
Ло скривился от ненависти и со всей силы оттолкнул Таню.
- Сволочь! – сквозь зубы прорычала она. – Ты мне ещё ответишь за всё!
- Непременно! - Ло открыл дверцу на водительском месте, сел и рванул прочь из старого порта.
Громкий всхлип раздался по порту. В ответ послышался крик прилетевших чаек. Они как будто плакали вместе с ней. Так жалобно, что у девушки защемило одинокое сердце. Она упала на колени и разрыдалась во весь голос, Таня мотала головой, прикрывала рот и снова впадала в истерику. В очередной раз у неё отняли родную дочь, снова разлучили, почему же так случается?
- В чём я виновата?!
Таня вернулась домой под самое утро. За долгий путь она сбивала ноги, уставала, приседала на лавочку, отдыхала и продолжала идти. Если и проносились единицы машин, то она не могла поймать их и поехать домой, абсолютно ни единого цента тогда она не успела взять.
Дома Таня увалилась на постель и сжала подушку, как губку. Её душили слёзы и злость – ей хотелось уничтожить этого Ло.
«Какой мразью он стал! – подумала Таня, краснея от гнева. – Как будто подменили его! – девушка поднялась и зашагала по комнате, - а когда он принёс деньги, был в моей комнате – я почувствовала, что он вернулся – тот добрый и милый… Но нет! – Таня схватила подушку и швырнула об стену. – Как я могла тогда любить этого подонка? – девушка изныла и присела на край кровати, - это не тот Ло, мой был лапочкой, романтичным, любимым, - Таня заулыбалась, но тут улыбка слетела с лица, - он сволочь! Сволочь! Сволочь! Был, есть и будет! Я была в розовых очках, он не был лапочкой, он был сволочью!» - в мыслях возгоралась она, метая молнии всё быстрее и ярче.
Эта ночь далась безумно тяжёлой. Тане всё время казалось, что дочь в лапах похитителей, и они требовали больше, больше и больше, а она в слезах разрывалась в комнате. Громче. Душераздирающе.
Жуткий сон внедрился в голову, вороша все мысли и нарушая сон. Таня не раз дёргалась во сне, всхлипывала и кричала как при смерти.
Ночь. Вот она – её маленькая девочка в желтом “Порше” бьёт кулаками по стеклу и кричит глуховатым отдалённым голосом: «Мама!» А она, бежав на своих двух, замедляла движение, отдаляясь всё дальше от дорогой доченьки. Она была далеко, лишь крохотная точка виднелась вдалеке, унося за собой то, чем Таня так безмерно дорожила.
- Нет! – во весь голос взвыла она, распахнув свои глаза. Сердце как бешеное стучало о грудную клетку. – Сволочь, ненавижу тебя! – Таня беззвучно заплакала, прикрыв лицо, почти шёпотом она обратилась к своим четырём стенам:
- Будь ты проклят!
Во время завтрака девушка не приблизилась к оладьям ни на шаг. Пудинг нехотя вздохнула и убрала те в холодильник. С каждым разом она ненавидела Ло сильнее и сильнее.
- Тань, прости…
- За что? – не поняла та.
- Я всё о Ло. Я просто сейчас подумала…
- Хватит! – закричала Таня, подскочив со стула. – Пудинг, хватит, перестань о нём напоминать! Я терпеть его не могу! Пуд, ты бы только видела, как этот подонок силой удерживал мою дочь! Мою! Ему наплевать на нас, и тут он стал примерным папашей. Мало того, что он меня предал, так ещё и отнял единственного дорогого для меня человека. Он забрал всё! Всё! – Таня закричала, опрокинула с психами стул и выскочила из кухни.
Девушка вышла на крыльцо и присела на скамейку. Едкая солёная жидкость щипала глаза. Она больше не могла сдерживать убитых слёз. Не было напросто больше сил. Таня склонила голову и всплакнула.
Жизнь стала ужасной, никчёмной. Ей больше не хотелось жить. Она устала. Она иссякла. Как когда-то иссякают жизненные силы людей.
Таня понимала, она знала, что эту ночь она будет снова одна и последующие ночи тоже. Лами больше нет – теперь она принадлежит только ему и больше никому.
Так и прошёл сегодняшний день в пустой комнате, где были лишь злосчастные для сердца детские игрушки. До сих пор расстеленная кровать, разбросанные карандаши и рисунок выполненный детскими трудами. Таня подняла листок и злобно поджала губы, стиснув челюсть. На альбомном листике была нарисована Таня, она и Ло, и сверху надпись: «Мама, я и папа».
«Никогда я в жизни не полюблю это существо!» - девушка порвала старания дочери и выбросила в мусорное ведро.
В комнате было немного прохладно, отчего у Тани появилось чувство, что здесь давно никакого не было. А ведь только вчера он забрал её, только вчера Лами не спала в своей комнате, а уже такой холод.
- Как будто прошли похороны, - скорбяще промямлила она. – Скорее это были мои похороны, и сейчас только одинокая оболочка бродит в странствии живого мира, - она усмехнулась своим словам, покинув комнату дочери.
Шоколадные глаза выражали неприязнь и ярую свирепость на перепуганную сестру. Хината сжала кулаки и стала надвигаться на бедное дитя. Лами задрожала и отступила назад к самой стене. Эта абсолютно незнакомая девочка пугала своим угрожающим видом до тряски в коленях. Ещё со вчерашнего дня она метала на Лами грозовые молнии и при каждом удобном случае пыталась наброситься.
Лами захныкала и опустилась на пол.
«Хочу к маме! Мама, забери меня!» - умоляла она избавить её от мук сводной сестры.
Лами окончательно убедилась в правоте слов той женщины, когда увидела дочь отца от другой. Она было уже хотела рассказать отцу о словах этой женщины, но суровый пугающий разговор с ней заставил Лами держать язык за зубами.