В одиночестве я сжимала Уилфреда и плакала. «Я чудовище, монстр, – рыдала я в матрас. – Вот бы этого не было. Вот бы меня не было!»
Контролировать свою панду я не могла никак. Иногда принимала человеческое обличье, но потом доносились расстроенные вопли мамы или меня начинало трясти от страха, что никогда больше не увижу друзей, – и пуфф! – я снова панда.
Мне хотелось только одного: снова стать нормальной. С громким «Аррррр!» я швыряла своё пандовое тело об стены, лишь бы уничтожить эти звериные лапы, хвост, уши. Кричала им: «Сгиньте!.. Ну пожалуйста...» Но как я ни старалась, они выскакивали из меня снова и снова.
Я взглянула на своего друга – моего единственного теперь друга. Уилфред, это что, навсегда?
Внезапно в окно постучали. Я в недоумении повернула голову. Что там такое?
– Мэй, это мы! Открой! – послышался шёпот Мириам. Под окном стояли мои Тауняшки.
«Черт, только не это!» – вырвалось у меня. Я как раз была целиком в обличье панды. Вскочив, я схватилась за занавески и попыталась ими прикрыться. Нельзя, чтобы они меня такой видели. В панике я погнала их прочь.
– С тобой там всё в порядке? Стукни, если нас слышишь! – подала голос Прия.
– Один раз, если да, два, если нет, – добавила Эбби.
Я обожаю «4-Тауняшек», девчонки для меня – всё, и я на многое готова ради них, но НЕ СЕЙЧАС!
– Мы думали, ты умерла от стыда! – донёсся голос Мириам.
Я прикинула, что можно сделать. Может, попросить маму их отогнать?
Но тут Эбби выкрикнула кое-что, от чего моё сердечко сделало счастливый кульбит.
– «4 Town», приезжают в Торонто!
– Что?!
Я распахнула занавески и вытаращилась прямо на лица моих вполне человекообразных подруг. Глаза у тех округлились, челюсти отвисли. А потом они завопили.
– Ш-ш, тихо вы! – я наскоро затащила их к себе в окно и утопила их крики в своей мягкой шерсти. Надо было как-то их утихомирить. – Всё нормально! Это я, Мэй! Спокойно, народ, всем расслабиться!
Они по-прежнему пялились на меня глазищами размером с теннисные мячики. Я осторожно предупредила:
– Сейчас я вас отпущу, но вы не будете дёргаться, тихо-мирно постоите, поняли?
Все трое медленно кивнули, не спуская с меня глаз. Я мягко ослабила хватку, и девчонки замерли, уставившись на меня и разинув рты. «Пожалуйста, только не пугайтесь, – подумала я. – Это по-прежнему я, Мэй. По-прежнему ваша пацанка».
Но им не верилось, что это по-прежнему я. Очень долго они стояли, не говоря ни слова.
– М-Мэй? – в конце концов спросила Мириам, как будто проверяла, точно ли я не мираж.
– Ты оборотень? – ляпнула Прия.
Так, что?
– Она красная панда! – взвизгнула Эбби. А потом с восторгом подбежала ко мне и зарылась лицом мне в живот. Из нас четверых Эбби больше всех любила животных. – Ты такая пуши-истая! – Она тыкалась в меня носом, тёрлась щеками. – Ты такая мяконькая!
И тут остальные девчонки последовали её примеру. Прия взялась за хвост.
– Всегда хотела иметь хвост! – с восхищением призналась она.
Э, я тебе не персонаж фэнтези, подруга.
Наконец Мириам спросила, что всё это значит.
Я набрала побольше воздуху и попыталась объяснить, оставив самую жесть за бортом.
– Э-это просто такая вот тупая... генетическая штука, от мамы передалась. – На глаза навернулись слёзы. Возможно, нормальной меня подруги больше и не увидят никогда. – Это пройдёт... наверное... – И я расплакалась.
Тауняшки бросились меня обнимать.
– Ненавижу это всё! – разразилась я сквозь рыдания. – Я грязное, вонючее животное... мама на меня даже не смотрит!
Какая от меня теперь польза? И именно сейчас «4 Town» приезжают в Торонто. Всю жизнь я мечтала их увидеть. Утирая слёзы лапой, я спросила, когда концерт.
– Восемнадцатого мая! Буквально на днях объявили! – провозгласила Эбби.
Сердце у меня упало. Я рассказала девчонкам про ритуал под кровавой луной, который пройдёт двадцать пятого.
– До этой даты у меня нет шансов. Идите без меня... Вступайте во взрослую жизнь... без меня.
Это конец.
– Мэй, да всё наладится, чего ты, – попыталась успокоить меня Мириам. Впустую. Откуда ей знать, чем всё закончится. Может, я навсегда останусь такой вот. От этой мысли слёзы снова брызнули у меня из глаз.
– Просто... оставьте меня одну, – выдавила я. Обняла Уилфреда и свернулась клубком на полу. Отныне нас только двое.
Я постаралась отгородиться от внешнего мира, но внезапно надо мной раздались знакомые звуки битбоксинга. К нему подключились два голоса. Я не верила своим ушам: «4-Тауняшки» выводили «Ты такая одна». Настоящий гимн нашей команды.