Меня смерила взглядом тётя Хелен.
– А на мандарин? – строго спросила она.
– Э-э... Ни хэй? – выдала я наугад. На севернокитайском мы дома совсем не говорили.
– Ни хао, – кисло улыбнулась мне тётя Хелен и повернулась к остальным. – Совсем ни бе ни ме, – громко прошептала она через стол. – Это для неё сплошная тарабарщина.
Тётя Чень поставила чашку.
– И чему только Мин учит этого ребёнка? – спросила она у бабушки, сидевшей рядом. – Девочка совсем от рук отбилась. – Тётя Чень понизила голос. – Ты ведь помнишь, до чего дошла панда Мин?
Бабушка закатила глаза.
– Конечно, помню, как не помнить. – Её пальцы потянулись к виску. – И не напоминай.
– Ай-я! Вот это был нрав! – воскликнула тётя Чень. – И главное, кто бы мог подумать. Мин всегда была такой паинькой.
– До сих пор кошмары снятся, – добавила бабушка.
И все четверо мадам покачали головами и поёжились. Так и слышно было, как они клацают своими золотыми коронками. Но поверить в то, что мамина панда оказалась какая- то особенно ужасная, я никак не могла. Уж моя мама и мухи бы не обидела. Однако шрам на бабушкином лице доказывал обратное.
– В очередной раз убеждаемся, что в тихом омуте черти водятся, – чопорно закивала тётя Чень, подливая себе ещё чаю.
Как-то раз мама проболталась, что тётя Чень завидовала своей сестре, нашей бабушке. В детстве тётя Чень тайком надеялась, что храм достанется ей в попечительство. А он отошёл к бабушке и её потомству. Ни у кого не возникло бы сомнений, что бабушка справлялась со своей миссией безукоризненно. Но когда семья собиралась вместе, тётя Чень нет-нет да и роняла как бы невзначай, каких больших успехов добились её дети, хотя каждому было отлично известно, что вся китайская община Торонто прислушивается именно к моей маме.
– А мне моя панда, в общем-то, и не мешала, – улыбнулась тётя Пинь. – Даже жалко было её отпускать.
Все замерли и уставились на неё.
– Хочешь сказать, ты бы её оставила? – насмешливо фыркнула бабушка. Таким тоном можно было бы и воду заморозить.
Тётя Пинь испустила нервный смешок.
– Я только в том смысле, что тогда я, конечно, не знала, что делала! – выдавила она, заикаясь. – Я была такая маленькая! Такая глупенькая! Разумеется, я бы её не оставила! – Она схватила яичный тарт и запихала себе в рот.
– Ой, а мне жуть как не терпелось избавиться от своей! – воскликнула тётя Лили, уминая здоровый мясной пирожок на пару. – Еле дождалась ритуала, лучший день в моей жизни...
Тем временем к нам подошла официантка с пополнением. Она поставила на стол тёплые бамбуковые корзиночки с жареными пельмешками и новыми паровыми пирожками, потом большое блюдо с овощами, блестящими от тёмно-бурого устричного соуса. Пахло фантастически. Все потянулись за палочками. Тётя Хелен открыла сумочку и вытащила платочек промокнуть лоб. Пока никто, как ей казалось, не видел, она уронила в открытую сумочку мясной пирожок.
Бабушка насчёт своей панды не сказала ни слова. Как и мама, она держала себя с большим достоинством, и при этом крайне сдержанно. Мне всегда казалось, что мама её немножко побаивается. Вот и сейчас бабушка сидела на стуле ровно, с идеальной осанкой. Слегка поигрывала массивным янтарным браслетом на руке. Мама рассказывала, что этот браслет – её талисман. Казалось невероятным, что в нём заточен дух панды.
– Ох, как же я благодарна родным, что помогли мне пройти через это, – сказала тётя Хелен, отхлёбывая чай. – Я, помнится, так боялась тогда.
Сердечко у меня подскочило.
– А что, ритуал очень страшный?
– Да не пугай ты ребёнка! – шикнула на тётю Хелен тётя Чень.
– Всё пройдёт хорошо, – сказала мне тётя Пинь и, показав на живот, добавила: – Не забывай глубоко дышать, с самого низа.
– По сравнению с родами ритуал – просто детский лепет, – отметила тётя Лили.
Бабушка размеренно поднесла чашку к губам, отпила чаю, смахнула пылинку с пиджака. И наконец проговорила:
– Когда ритуал свершится, нам следует продумать будущее Мэй. Мин, очевидно, не справляется. – Она поджала губы, затем добавила: – Во-первых, надо найти ей репетитора.
Тёти согласно кивнули.
Тётя Чень повернулась ко мне и растянула лицо в сладкой улыбке:
– Мэй-Мэй, давай мы тебе найдём репетитора, а? Вот будет здорово! Будешь с ним китайский практиковать. Что думаешь? Давай, а?
Точно предлагала мне посыпку на пломбир.
– У моей Вивиан целых два, один по китайскому, другой по японскому, – сказала тётя Лили. – Пригодится для поступления в колледж. А скоро она и третий язык хочет начать!