Какаши тихо рассмеялся:
— Ну вот, кондрашка!
— Какого демона?! Мы так старались! — кричал Узумаки, — Зачем тогда <b>вообще </b>нужен выпускной экзамен?!
От вопля даже в ушах зазвенело.
— Это, чтобы отобрать тех, у кого есть шанс стать генином.
— Ну, почему?!
Сенсей будто бы и не заметил возглас Наруто.
— Тест будет проходить завтра на одиннадцатом тренировочном полигоне в пять утра. Приносите все свое оружие. Здесь подробности. — Три листочка разошлись по рукам.
— И лучше не завтракайте, а то вас стошнит. Не опаздывайте завтра.
— Стошнит? — Сакура все еще не отошла от шока, — Будет настолько сложно?!
Похоже Какаши искренне рад был тому, что Сакура и Наруто испугались и начали нервничать. По моему мнению, Хатаке тут был прав: стоило напомнить, что они не в сказку попали, а в жизнь вляпались. Потому что Наруто слишком наивен для шиноби, а Сакура — слишком беспечна.
— Ирука-сан, вам тоже следует прийти.
Сделав ручкой, сенсей спрыгнул прямо с крыши вниз.
«Эффектно, ничего не скажешь, я так пока делать боюсь. Вдруг ноги переломаю, тут четвертый этаж, как-никак, — подошел я к перилам, глянуть вниз, — или третий?»
Траурной процессией мы потянулись к выходу. Мрачное настроение витало в воздухе, как табачный дым в кабинете каге. Сакура хотела у меня что-то спросить, но ей мешал Наруто. Он прилип ко мне, выясняя, чему я смогу его за ночь научить. Я же отнекивался, что ничего не знаю, ничего не помню.
В своем прошлом я не занимался ни боксом, ни какими-то восточными единоборствами, а учить Наруто по тому что помнил из манги — ну, это совсем край. Это как оригами складывать по первой и последней картинке в инструкции.
— Ирука-сенсей! — влезла Сакура в разговор, — Вы будете в нашей команде?
Задержав дыхание, чтобы не рявкнуть на девочку, постарался успокоить неведомо откуда взявшееся раздражение и на выдохе сказал:
— Влезать в чужой диалог, как минимум, невежливо, — вздохнул. — Да, буду.
Что-то не давало мне покоя, но я не мог понять, что именно.
— Разве что ловить кошек, выгуливать собак и полоть сорняки я, наверно, не буду.
Слитное трехголосое «что-о-о?» не прозрачно намекнуло, что ляпнул я это зря.
— Тише, всех тараканов распугаете.
— Почему сорняки? — повторил Наруто. — И почему тараканов?
— Миссии ранга D такие. Не помню точно, сколько их нужно выполнить, чтоб потом можно было брать миссии C ранга. Может быть, что для каждой команды количество миссий разное. Это все, что я сейчас помню.
Саске раздраженно фыркнул, перескочив несколько ступеней.
«То «Фыр», то «Пф», как еж. Узнаю, когда у тебя, человек-еж, день рождения — подарю словарь!»
Попрощавшись, Саске умчал по крышам прочь, а Сакура, глянув в его сторону как Ассоль на море, побрела по улице в другую сторону.
В ночь перед тестом Наруто ходил по потолку без всякой чакры и грыз ногти. Вторую половину ночи подрывался куда-то бежать. Даже лунатил немного, мешая мне читать. В итоге я не сдержался.
— Стоять! — пощелкал перед носом Узумаки пальцами. — А теперь слушай сюда. У тебя все получится. Вы все вместе сдадите этот треклятый тест, всей командой. Понял?
— Но Какаши-сенсей говорил…
— Сдадите все вместе. И точка. Или ты в себя не веришь?
— Верю, — без энтузиазма выдохнул Наруто.
— Что-то не заметно. Я в тебя верю, а ты в себя — нет.
— Я в себя верю! — широко улыбнулся Наруто.
— Ну, вот и отлично. Иди спать, — выдернул кусочек ногтя из пятки. — И перестань грызть ногти! Задумаешься и пальцы себе отгрызешь, печати ногами складывать будешь?
Перестав смеяться, Наруто вскоре заснул, а вот я не спешил отправиться за ним в страну Снов.
Повсюду лежали чужие размышления: на кровати, на тумбах и полках, даже в ногах и на груди страницами вниз. Чьи-то мысли, переданные на хранение бумаге, — это и есть книги.
Глаза слипались, но я продолжал вчитываться в свитки. Каждый раз говорил себе, что это последний, но не мог оторваться. Все казалось жизненно необходимым. После нескольких часов непрерывного чтения немного закружилась голова, но невзирая на отвратительное самочувствие, я продолжил.
Кроме того, что в сутках всего двадцать четыре часа, было еще одно пренеприятное открытие. Сложно объяснить, но я будто потерял способность мыслить в два-три потока. Раньше я мог читать, слушать музыку, думать о чем-то постороннем и одновременно делать что-то еще. А теперь — не мог! Я чувствовал себя ущербным. Мне, как старому компьютеру, не хватало оперативной памяти. Это раздражало.