Чем ближе была Коноха, тем меньше я волновался из-за погони. Я даже позволил себе расслабиться и стал реже сканировать окрестности.
Неподалеку от какой-то деревушки, название которой у меня вылетело из головы, мы повстречали команду Куренай. Она сбавила шаг, чтобы идти в ногу с Хатаке, а вот ее подопечные пошли дальше, к седьмым.
Ну что я могу сказать? Сенсей команды номер восемь - красивая и эффектная женщина. Все при ней - и фигура, и лицо, и то, как она себя держала. Чуть шею себе не свернул, провожая ее взглядом. Почувствовал себя подростком, который на улице красивую девушку увидел.
"Слюни подбери, тут нечего ловить, - мысленно осадил себя, - Асуме я не конкурент".
Так как они тоже шли в Коноху Юхи притормозила у хвоста каравана, возле Хатаке, дежурно пофлиртовав, а когда поняла, что тот не смотрит и не реагирует, начала спрашивать о том, как дела и прочую ерунду. Какаши тут же начал жаловаться на меня, даже книжку закрыл и начал жестикулировать. Вот что значит - задели Собакина за живое. Куренай поначалу опешила от откровенности Хатаке, но потом начала что-то тихо спрашивать, что мне уже было не расслышать из-за посторонних шумов. Хотя по обрывкам слов и так понятно, что обо мне. Юхи поинтересовалась, как Чучелу живется со шпионом от Данзо под боком. Неприятно было такое слушать, хоть и любопытно. А Куренай то ли недооценила чувствительность моего слуха, то ли не сочла нужным скрывать свое мнение обо мне. Обидно.
Разочарованно вздохнув, я наконец обратил внимание на восьмых.
Самым высоким среди подростков был Шино, он подошел первым, а за ним подтянулись и остальные.
Спокойный и сосредоточенный, Абураме вежливо поприветствовал "седьмую команду" в стиле Йоды и отошел в сторонку - наблюдать. Краем глаза я заметил, как из широкого ворота его безразмерной куртки, похожей чем-то на смирительную рубашку, вылетело что-то, издалека похожее на хорошо откормленных мошек. Скорее всего, это были те самые жуки. В дрожь бросает от одной мысли, что в твоем теле живут насекомые. Фантазии, если честно, не хватает представить каким образом такое возможно, да и не хочется воображать, чтобы завтрак на дороге не оставить.
Робкая Хината, безостановочно теребя завязки капюшона, молча пристроилась справа от Наруто. Жутко краснея и заикаясь она прошептала приветствие и затихла.
А вот Киба, сразу, как Акамару сделал свои дела на придорожное дерево, шлепнул его себе на голову и начал докапываться, иначе и не скажешь, до Наруто с Саске уверяя их, что стал в десять раз круче. В десять раз зловонней - верю. Круче - сомнительно. От мальчика ощутимо припахивало собачатиной, не до слез конечно, но все равно приятного мало.
Киба вызывал стойкую ассоциацию с киношными оборотнями, потому что у него были вертикальные звериные зрачки в каре-желтых глазах, и ярко выраженные клыки. А еще напоминал принцессу Мононоке из мультфильма Миядзаки. Но не только из-за вытатуированных на щеках красных треугольников, а потому, что вел себя Инузука хамовато и нагло, как она.
Зверушка принца Инузуки, Акамару, меня не впечатлила - слишком уж псенок был похож на беспородную дворняжку. Ничего выдающегося, пока собачонка не зевнула. Черная пасть открылась, показывая ряды мелких, острых белых зубов, почти на девяносто градусов, я такой зевок только у тасманийского дьявола по ВВС видел.
Щенок на равных с людьми участвовал в разговоре, тявкал, рычал и даже фыркал. Иногда казалось, что он вот-вот заговорит.
Этот балаган Саске терпел с трудом, а вот Наруто уже начал заводиться, повышая тон.
- Киба, успокоиться должен ты, - одернул его Абураме. - Бахвалиться силою своей истинный шиноби не должен.
- Вот именно! - горячо поддержал Наруто, соглашаясь с жуководом.
Саске только довольно ухмыльнулся, глядя на мгновенно вскинувшегося на Шино Инузуку и тут же недовольно посмотревшего на Узумаки. Огрызнуться на Абураме Киба не решился, потому прицепился к Наруто:
- Да что ты...
- Хватит, - сказал я, громко хлопнув блокнотом, прервав его. - Шино-кун прав. Хорошие шиноби скрывают свою настоящую силу, чтобы удивить противника. А следовательно - и победить его. Хвастовство до добра не доводит.
Блондин выглядел счастливым, шаринганистый брюнет довольно фыркнул, хоть по лицу этого и нельзя было сказать. Киба же, прищурившись и зарычав как его питомец, заскрипел зубами. Он явно хотел сказать что-то еще, но исподлобья взглянув в мою сторону, махнул рукой.