Ирука не ответил и надолго замолчал. Лучше б он говорил, потому что в мысли навязчиво ломилась картина белой палаты напичканной электроникой, картинно воющих со слезами на глазах родственников и серого, похожего на мумию тела, увитого проводами и гофрированными белыми трубками. И звук «шух-шух», искусственных лёгких, как в фильмах показывают безнадёжных или обречённых вот-вот сдохнуть персонажей. А «картинно» потому, что не слишком-то по мне убиваться будут.
«Последние дни жизни моих родителей были такими же?» — почему-то вспомнилась палата и два тела под белыми простынями, к которым меня привели проститься. Конечно же, не сказав об этом. Никто мне тогда не сказал, что их отключат в тот же день, что они мертвы и шансов нет.
Память всколыхнулась и заставила вспомнить самый поганый день в моей жизни. День когда моя жизнь разделилась на «до» и «после»
Да, я был мелким, но не настолько, чтоб мне не дали нормально попрощаться! Я бы выдержал! Я хотел бы быть с ними до конца, до последнего вздоха… а не слушать лживые бредни тетки, которая всю свою жизнь завидовала сестре! Но это я понял значительно позже… Моя мама прощала сестре слишком многое. А я был слишком наивен и туп.
От возмездия тетки за настоящие и мнимые обиды меня спасали только: ее жажда казаться воплощением добродетели, тонкие стены с соседями, и моя квартира, ключи от которой отобрали чуть ли не в тот же вечер, когда привезли к тётке. Я был обделён не материально, а морально, хоть меня и заставили называть на людях Мишку братом, а тётку мамой. Это была не моя семья.
Чтоб выкинуть из головы тягостные ассоциации, я решил пошутить:
— «Внемли гласу моему, смертный. Я предскажу будущее! — задело меня это «что» и себя развеселить хотелось, — В команде номер семь будут Харуно Сакура, Саске Учиха и Наруто Узумаки. И если будешь меня слушать, то впоследствии можно будет избежать многих проблем. Понял?»
Реакция не заставила долго ждать.
«Лис выйдет из-под контроля? — тон, с которым это было сказано, мне не понравился от слова «совсем», а лежащие на одеяле руки сжались в кулаки и мелко затряслись.
— «Проклятый демон! Проклятый Наруто!»
— «Я думал, что ты его друг», — ошарашено проговорил я.
— «Друг?! — отмер Умино и едко усмехнулся. — Я?! Друг биджу, который убил моих родителей? Мой клан? Эта «дружба» — их задание!» — язвительно бросил Ирука.
Не мешая выговориться, подумал: «Задел за живое, раз он разоткровенничался?». Заткнулся Ирука только после долгого, немного нудного, желчного монолога о количестве и качестве содержимого головы нынешнего Хокаге, Совета и какого-то босса. Высказавшись, он начал расспрашивать о том, что я ещё знаю, из какой дыры вылез, раз не знаю элементарных вещей (во время монолога, я пытался спрашивать). Насколько понял, опасаться меня он не перестал, но не так сильно, как до того. А я отмалчивался. Не хотел ничего больше рассказывать этому гаду.
Пока бродил в темноте, слушал, как Ирука пугает специалистами, что выселят меня из его головы. Он, вроде бы, провоцировал меня на продолжение беседы, но что ему сказать я не знал. Да и что ответить, если сам не в курсе, как это работает.
— Ирука-сенсей! Здравствуйте! — разнеслось в пустоте эхом.
А мне до одури захотелось увидеть что-то кроме темноты, посмотреть, кто из учеников решил проведать Ируку. И моё жгучее любопытство каким-то образом позволило видеть чужими глазами, но тела не ощущал вовсе.
— Привет, Наруто-кун, — кивнул Умино, изобразив улыбку. Это я понял потому, что глаза немного прищурились и мальчик улыбнулся в ответ. Не очень-то удобно было рассматривать пацана, не имея возможности двигать глазами или хотя бы моргнуть.
— Ты в порядке? — сказал Умино, не предложив мальчику присесть на табурет около соседней койки или на нее саму. Она все равно была пустой.
— Все отлично! — просиял мальчишка, восстанавливая дыхание, будто бежал сюда, — Ирука-сенсей, а как вы? Вам сильно досталось?
Узумаки Наруто — главный герой этого бреда обкуренного мангаки, оказался всего лишь маленьким мальчиком лет девяти, может — десяти, с взъерошенными светлыми волосами какого-то нереального оттенка, приятным лицом, большими наивными голубыми глазами и необычно тёмными для блондина ресницами. Кроме цвета волос, необычными показались и полоски-усы на щеках, точно пацан сбежал с детского праздника, где отыгрывал роль Чучела-Мяучела. В отличие от слегка желтокожего медика, который приходил раньше, ребёнок имел вполне себе европейскую внешность, хотя было и что-то восточное в его лице.