Я протянул ему сверток с деньгами. Дон засопел от обиды, но связываться со мной не стал, взял сверток и затопал ногами по лестнице. Я вошел в квартиру и, не зажигая света, обследовал ее. Из- за занавески окна, я увидел, выходящего из дома Дона. Он с остервенением мотал руками и при этом шевелил губами. Прошло пол часа. К дому подъехала машина из которой вышла мужчина и женщина и направилась к парадной. Я подошел к двери ванны, находящейся у входа, и вошел в нее, прикрыв дверь. Щелкнул замок двери и первой в переднюю, ворвалась она. Лилия включила свет, бросила сумку на тумбочку и обернулась к мужчине.
- Миша, подержи пальто. - она подставила ему свои плечи.
Он выполнил ее распоряжение, а она прошла в комнаты, на ходу зажигая свет. Мужчина начал развешивать пальто на вешалке, когда я приоткрыл дверь ванны. Он стоял ко мне спиной. Это позволило мне тихо выйти и ударить его по голове кулаком. Подхватив падающее тело, я затаскиваю его в ванну и бросаю на пол. В гостиной Лилия уже сняла платье и ходила по комнате в одной комбинации.
- Здравствуй Лилия. - сказал я.
Женщина подпрыгнула и обернулась. Ужас сковал ее лицо, она задеревенела. Длинные ресницы дотянулись до бровей и темные пятна страха выглянули из под челки.
- Это....Ты.... - спотыкаясь, ответила она.
- Да это я. Я пришел отдать тебе долг.
- Я знала, знала, что это все равно так кончится.
Рот ее скривился, а ресницы захлопали. Она наконец, вышла из оцепенения.
- Что ты от меня хочешь?
- Вот. - я вытащил из кармана бутылку вина и поставил на стол- Я принес долг.
- Я не буду пить эту гадость, не буду. - истерически завизжала она.
- Будешь Лидия, еще как будешь.
Я подошел к буфету и, отодвинув стекло, вытащил фужер. Лидия упала на диван. Губы ее начали трястись.
- Вот. - я налил фужер и протянул ей.
- Нет, нет. - вскрикивала она.
- Ты хочешь, что бы я это сделал силой. Я это сделаю и малость попорчу твое прекрасное личико.
- Я говорила генералу, что он все равно достанет. А но все успокаивал. Дура, уехать надо было. А где Михаил? - вдруг опомнилась она.
- Отдыхает. - ответил я.
- Ну и пусть. - она схватила фужер и опрокинула его содержимое в рот. Ну и пусть- повторила она.
Раздвинув ресницы, по щекам потекли слезы. Она откинула голову на валик и затихла. Я пошел к ней и, в этот момент, задел бедром стол. Фужер, стоящий на краю стола, покачнулся и упал на пол, с громким грохотом взрыва. Лилия подпрыгнула на диване.
- А...А...А... - ее голова неестественно повернулась и большие глаза застыли над приподнятыми ресницами.
- Лилия. - позвал я - Лилия.
Она не шевелилась. Я схватил ее за руку, пытаясь нащупать пульс. Пульса не было.
- Что же это такое? Что же это. Ведь там ничего не было. - бормотал я.
На меня наступила какая- то апатия, мне стало все безразлично. Я вышел в коридор и заглянул в ванну. В ванне неподвижно лежало тело Мишы. Я открыл дверь на лестницу и вышел из дома.
* ЧАСТЬ 8 *
Ноябрь 1993г. Сербия. Белград.
- А как погиб следователь Костромин?
- Нелепо. Чтобы выехать за границу, мне сделали документы второго шофера в Трансагенстве. Мы должны были представить груз в городскую таможню перед отправкой в Италию. И вот в таможне, на втором этаже парадной лестницы, я столкнулся нос к носу со следователем. Он меня узнал сразу.
- Воробьев вы живы? Как вы здесь оказались? - спросил он.
- Работаю. Но простите, я спешу.
- Нет стой. - сказал он, загораживая дорогу.
Я не рассчитал свою силу и он покатился с лестницы вниз головой. Когда подбежал к нему, шея его была неестественно вывернута и я понял, он мертв. Народу на лестнице было немного, никто, судя по всему, ни чего не понял. Я закричал: "Врача. Срочно врача." - и ринулся на выход. Ни кто даже не подумал задержать меня.
Так как штамп в декларации о досмотре груза я получил, мы тут же поехали в Италию.
- Вам знаком снайпер, которого вы захватили?
- Да.
- Почему же вы его не ликвидировали. Вы же знали, что он вас раскроет, а это значит, вам грозят большие неприятности.
- Да знал. В спецлагере я висел на волосок от смерти и, в какой- то степени, ее присутствие не только продлило мне жизнь, но и спасло ее. Это была благодарность. И, потом, я все же надеялся на благополучный исход. А когда я попал сюда, то понял, что я нужен и это тоже вполне устраивает тех, кому служу.
- Хорошо. Пока отойдем от этого вопроса. Ваш шеф, у которого вы служили раньше, а так же некоторые лица других группировок, которые вас знали, погибли. Самое странное, мы не нашли ваших следов в этом деле. Что же произошло?
- Я помогал разрабатывать некоторые операции по их уничтожению. Но сам не участвовал. Мне удалось столкнуть лбами эти две группировки. И там началась кровавая каша. Были третьи, более молодые силы, которые были заинтересованы в ослаблении своих противников. Эти силы выделяли своих ребят и я, под видом противоположной стороны воюющей группировки, устраивал резню ее противников. Потом наоборот, я натравливал ребят на другую сторону, вопя на всех перекрестках, какие кровожадные то те, то другие.
- Вы сказали в ослаблении противников, а почему не уничтожении? Было бы проще, захватить их кормушку и делу конец.
- Некоторые кланы просто неистребимы и, зная систему пополнения их рядов, это просто, обрести себя на длительную войну. Особенно это касается закавказских кланов.
- Могли бы вы сказать, за что вы уничтожили своих противников? Или по другому, не могли бы вы объяснить причины уничтожения людей?
- Лидия и следователь были случайностью. Лидию я хотел пугнуть, она отделалась бы разбитой мордочкой, а вот следователь, здесь все несколько запутанно. Дело в том, что этот следователь был из КГБ. В ходе работы со мной, он применял приемы садиста. Меня он пытал, мучил и еще при нем я еще высказывался, что если буду жив, его удавлю. О нем я как- то не вспомнил, когда вырвался из лагеря, а когда увидел в таможне, то подумал, что он неспроста здесь и я попался, что это облава и когда он встал поперек, я просто отпихнул его и постарался удрать. В отношении моего шефа и остальныхэти меня продали, причем дважды. Первый раз, когда во время разборок, всю вину своих провалов свалили на меня и пытались за это убить. Второй раз, когда я был взят, меня ни кто не выкупил. Даже этого паршивого черномазого, из- за которого разгорелся весь сыр- бор, мафия сумела выкупить и спасла от смертной казни. Меня же ни мой шеф, ни кто другой, даже, не пытались этого сделать.