Однажды, в столовой, я подсел к кукле 1448, или Дим-Димычу, и мы разговорились. Я попросил его рассказать про охоту, в которой он участвовал и как он спасся.
Так как язык его очень богат различными добавками мата и причем через каждое слово, я постараюсь кратко перевести весь рассказ в более менее нормальный перевод.
- Видишь на ухе у меня, кольцо, а на нем маленькая коробочка. Это передатчик. Мне сказали, что он и сейчас работает. Его наклепали на ухо перед самой охотой. Капитан посадил меня в газик и повез за казарму, вдоль забора. Через минут пять, капитан остановил машину и выгнал меня из газика, а напоследок сказал:
"Если будешь стоять здесь, как пень, тебя пристрелит охранник и он показал на вышку, торчащую над забором- А если хочешь иметь шанс выжитьпобегай. Условия простые: расстреляет охотник весь боезапас- будешь жить, не расстреляет- я тебе не завидую."
На гражданке, я слыхал об охоте на лис и понимал, что охотник, наверняка, выйдет на радиосигнал. Поэтому, решил, его надо держать в поле зрения, стараться сохранять дистанцию, мотать по полигону, а там может и бог поможет. Спрятался я в кустах на вершине холма, и через минут пятнадцать, услышал треск с правой стороны. Охотник появился с боку, судя по всему, даже не по радиосигналу, а по наводке с крыши казармы, где у них расположен наблюдательный пункт. Я подпрыгнул, показался и рванул к подошве холма. Первая пуля рванула воздух над головой. А дальше пошло: оторвусь на метров двести, спрячусь, чтоб увидеть его, и опять рывок в сторону. Так и промотал я мужика. Один раз, только, и задела пуля- у куртки клок под мышкой вырван. А как только у него патроны кончились, тут сразу вышла на меня охрана.
- Ну а бежать, бежать то из лагеря можно?
- Нет, забор глухой, высокий, а перед ним путанка, по наклонной до кромки забора. А сзади забора, думаю еще хуже, вышки на сто метров одна от другой.
Мы взяли грязную посуду и пошли сдавать.
- Кстати, - сказал мне Дим-Димыч - передай Анатолию, к нам приезжают азиаты. Говорят, все супермены и работают не только с кунг-фу, а в основном, с прикладным оружием.
- Это как?
- Это палки, дубинки, ножи и мечи. Только вот будем мы в равных условиях, это еще вопрос.
- А когда приезжают?
- Скоро.
Анатолий очень расстроился от моего сообщения.
- У меня рука еще не зажила. - сказал он- В это раз будет мясорубка. Они уже приезжали сюда, около девяти месяцев назад, я тогда только пришел. Четырех ребят тогда не досчитались.
- А кто нас будет сортировать и отбирать на эту бойню?
- Говорят, всем заправляет жена капитана. Она имеет досье на каждого из нас и подсовывает гостям с рекомендациями, какова она эта кукла.
- Как в публичном доме?
- Пожалуй так. Только там все кончается любовью, а здесь кто- то скончается.
- Понимаешь, - продолжал он- есть такое здесь негласное правило, кто здесь сторожил, тот идет к самому опасному противнику. Ходили слухи, что один парень удержался здесь более года, ни кто не мог с ним справиться, так его все равно пристрелил капитан за ничтожную царапину. Здесь засиживаться не дадут. И кажется, подошла моя очередь.
Через три дня, рано утром, меня вызвали на ринг. На этот раз, я снял только куртку, ботинки разрешили оставить. Зрителей было много, особенно на этот раз. В зале преобладали люди в гражданском с чисто азиатскими лицами. Дверь отворилась и показался худощавый парень с раскосыми глазами, в руках которого, было две палки из бамбука. Гражданские заорали, засвистели, выбрасывая руки в верх, в то время как женщины первого ряда и военные, только мотали головами и молчали. Крики окончились, парень поклонился зрителям потом повернулся ко мне и с криком " хоп", бросил мне палку. Женщина, с зелеными глазами, сидевшая ближе всех к решетке, вдруг крикнула, обращаясь ко мне: "Ну-ка, врежь этому косорылому." Зал неравномерно загудел. Парень встал в боевую стойку, перехватив палку правой рукой по центру и быстро провернул ее несколько раз.
На палках я драться не любил. Еще в Люберцах, в подготовительном центре, нас заставляли инструктора работать с этим видом оружия и, однажды, я здорово получил по рукам и целую неделю лечился, после этого, примочками.
Азиат повел разведку, проведя несколько приемов. А потом удары посыпались один за другим. Я отчаянно отбивался, только моя реакция спасала от непоправимых ударов. В основном я уходил в защитную стойку, закрывая ребра мышцами и сглаживая удары. Вот пропустил болезненный удар по ребру и еще по щеке, неровным концом бамбука. Я лихорадочно искал выход, чувствуя, что он меня забьет. В отчаянии, я перехватил палку с одного конца, и обрушил на его голову. Пока я это делал, сумел получить еще один удар по корпусу. Он принял мой бешеный удар поперек своей палкой, чуть сгладить его, пытаясь увернуться но его отбросило к решетке. Я ринулся на него и придавил корпусом к прутьям. Моя грудь зажала его палку и руки, а я давил и давил его в решетку. Он освободил руку и уперся мне в подбородок. Я тоже освободил правую руку и, пользуясь тем, что он отклонил мой корпус назад, ударил его по голове. Он мотнул головой в сторону и попытался защититься, рука его упала с моего подбородка и я откинувшись, мощным ударом вгоняю его голову между двух прутьев решетки. Зал ахнул. Азиат изогнувшись, повис на решетке.
- Назад. - раздался голос капитана. Он стоял у решетки и задумчиво смотрел на нелепо повисшее тело. В зале стоял шум и гвалт.
- Вот черт. Как его выволочь? Коненков, лейтенант, - бросил он в залсрочно домкрат. Доктор, где же вы мать вашу, помогите ему.
Врач вместе с охранником положили тело на пол, поддерживая его голову через решетку. Я пришел в себя и почувствовал, как ноет избитое тело, но больше всего волновался, жив ли азиат. За его смерть капитан меня не пощадит. Как бы прочитав мои мысли, капитан повернулся ко мне.
- А ты, вон отсюда. - и обратился к охраннику - Проведи до места.
Я одел куртку и пошел в камеру. А через час вызвали Анатолия и он... не вернулся. На обеде в столовой ко мне подошел Дим-Димыч.