— Если вы все знаете. Кто убил Таню Дубинину и за что?
— Ваша Таня — дура. Она решила сыграть на падении курса и поспешила сменить заказчика, чтобы разницу взять себе, не понимая одного, что Алмазный синдикат крутит всем мировым рынком. Сегодня падение здесь, завтра будет подъем. Ей этого не простили свои. Менять налаженные связи никто не хочет. Но поговорим о вас. Вы пейте, пейте. Так вот, компания «Де Брис» предлагает вам приостановить производство алмазов.
— Как приостановить?
— Так. Прекратить производство и все.
— Да вы понимаете, что вы говорите. Меня уволят, а работать будет другой. Незаменимых людей нет.
— Понимаем и предлагаем вам уничтожить установку. Поверьте нам, если через полгода ее и восстановят, рынок так изменится, что Алмазный синдикат свободно примет эти новые камни в свой оборот, но уже через ГОХРАН. Мы попытаемся через полгода расковырять эту КГБешную лавочку. Сколько вы выпускаете камней в месяц?
— 17 штук по 300 карат.
— Да это ж 5 миллионов долларов. 200 таких крупных камней в год — любой рынок закачается. Недаром КГБ вцепилось в вас.
— А вы обо мне подумали?
— Подумали. По нашим источникам, вам дадут доработать до конца месяца и заведут против вас дело, за измену родине. Вы стали потенциально опасны, потому что знаете слишком много. Поэтому мы предлагаем после ликвидации установки переправить вас за границу, где синдикат дает вам работу, деньги и крупный счет в банке.
— Но где гарантии, что я выйду живым?
— Гарантий не будет, но я вам дам заложника, который землю будет рыть, но вас из любого дерьма вытащит. Вот он. Прошу любить и жаловать. Это Миша.
— Я не один. Нас будет четверо.
— Считайте, что мы договорились. Связь через Мишу, он примет все ваши условия. Давайте выпьем за сделку.
Вот зажали, со всех сторон.
Я предложил уехать Ире, Ольге и их матери за границу. Мы собрались на совет.
— Я не поеду, — сразу отказалась мать, — Но после твоего отъезда Дима, нас в покое не оставят и Ольгу опять доведут до безумия. Я думаю, дочки, вам надо ехать. Я здесь как-нибудь доживу одна.
— Мама. Тебе нельзя оставаться одной.
— Нет, нет. Не уговаривайте. Придет отец из заключения, мы с ним останемся вдвоем. Мне надо его дождаться.
— Мама, мы вас потом вызовем, — сказала Ира.
— Надо дожить до того времени, а сейчас давайте собирайтесь. Не проговоритесь никому, что уезжаете. Так я говорю, Дима?
— Так.
Я прижал к себе эту молодящуюся женщину.
— Береги их, Дима. Позволь Ольге выучиться и быть там человеком.
— Хорошо. Постараюсь. Ира, Оля, срочно найдите по фотокарточке. Мне нужно их отдать для заграничного паспорта и нового.
— Все будет в порядке, Дима.
На работу, я пришел рано. Расписался и вскрыл камеру с порохами. 15 длинных колбас, как дрова уместились в руке. Это было количество в 7 раз превышающее дозу одного заряда. Сама зарядная камера на втором этаже эстакады. Здесь же управление гидравлического затвора. Кнопками разворачиваю головку с упоров и отвожу затвор для заправки. В черную дыру цилиндра заталкиваю колбаски и забиваю ладонью стакан с запалом. Все. Затвор закрыл отверстие и мягко повернулся.
Спускаюсь по витой лестнице, вокруг цилиндра, на первый этаж. Вот и столик заправки. В беспорядке засыпаю сырье в цилиндрическое отверстие столика. Первый раз, за все время работы, не взвешиваю материал. Медленно вращаясь, столик запирает ствол пушки-цилиндра.
Теперь надо испортить предохранительный клапан и я рычагом закручиваю вентиль до упора. Вырубаю измерительную систему тензодатчиков.
В пультовой никого нет. Вспыхивают лампочки «герметичности» и «готовности всех систем». Включаю систему обогревов, переведя курсор до конца шкалы. Теперь надо подождать. Господи, как тихо. Индикатор температуры медленно ползет на свою отметку. Столик уже накален.
Вот и кнопка «пуск», ну была не была. Сквозь стекло пультовой я увидел фигуру человека. Как он сюда попал? Голова поворачивается в мою сторону и я узнаю своего начальника. Все. Я нажимаю кнопку.
Глухой звук проник в пультовую. Цилиндр, как живой, трясется. Сумасшедшие силы бушуют в нем. Фигура человека пытается открутить предохранительный клапан. Мне показалось, что цилиндр медленно ползет вверх, вылезая из столика. Начальник схватил прут и пытается провернуть вентиль. В этот момент за спиной начальника стенка цилиндра начинает выгибаться. Я закрыл глаза и зажал уши руками.