— Пошли со мной, — приказал он.
Мы прошли через сложную систему охраны второго этажа и по лестнице поднялись на третий этаж. Не закрытые решеткой окна с правой стороны коридора, на мгновение вселили мне надежду на побег, но я отбросил эту мысль, зная с кем я иду. С правой стороны — вереница дверей с табличками служб лагеря. Одна из дверей была обита железом. Капитан открыл ее ключом и я очутился в комнате, с затянутой решеткой окнами. Как и на втором этаже, в углах комнаты торчали оптические зрачки телекамер. С правой стороны была дверь и когда я заглянул туда, то был приятно удивлен, увидев ванну, правда, совмещенную с туалетом. В комнате, у стены, стояла кровать, напротив — стол, покрытый голубой клеенкой и две табуретки, по бокам стола.
— А теперь, — сказал капитан, — веди себя прилично, к тебе гости, — и он вышел, закрыв дверь ключом.
Я подошел к ванне и открыл кран. Горячая вода с шумом забила в дно ванны. Я разделся, отрегулировал душ и залез в ванну. Неожиданно дверь в ванну открылась и на пороге появилась женская фигура. Прислонившись к косяку стояла Герда. Мы смотрели друг на друга и молчали. Наконец, Герда зашевелила губами.
— Вик, когда я увидела тебя, там на полигоне, мне было худо.
Я ее плохо слышал, из-за шума падающей воды, поднялся и струи воды ударили меня в правое плечо. Герда оторвалась от косяка и подошла ко мне. Брызги душа от моих плеч, бусинками, посыпались по ее платью. Я отключил душ и она, пальцем, как в прежние времена, провела по моей груди.
— Выходи, — прошептала она.
Я вылез из ванны и голый пошлепал за ней в комнату. Герда села на табуретку, а я свалился на кровать и запахнулся грубым солдатским одеялом.
— Когда я узнала, что ты попался и тебя приговорили, я почувствовала, что от меня оторвалось мое прошлое, — тихо сказала Герда. — В тот день я запила и неделю не могла придти в себя.
— Герда, я действительно из прошлого. У меня здесь нет ни каких шансов. Я понимаю, как ты потрясена, увидев меня здесь среди мертвецов, но ты всегда была женщиной с крепкой психикой и должна понять неизбежное.
— Я ведь чуть не убила тебя.
— Герда, давай не будем сейчас об этом. У нас тобой мало времени и поговорим о чем-нибудь другом. Ты мне расскажи, как ты жила это время, что с тобой было.
— Вик, — она рванулась с табуретки, упала мне на грудь и заплакала.
— Ты же железная, Герда, прекрати.
— Сейчас, я приду в себя, — она подняла голову и размазала по щекам слезы. — А мы завтра уезжаем.
— Подари мне этот вечер. Герда.
Она кивнула и потянулась ко мне губами. Мы долго занимались любовью и, наконец, обессиленные свалились на единственную подушку.
— Расскажи мне, — попросила Герда, — что было, после того, когда я покинула лагерь?
— Люберецкий лагерь разогнали, когда дотошный журналист, нацарапал статью, в какую- то новую демократическую газетку. Я, по рекомендации, попал в город к одному из отцов мафии и был у него, вроде чем-то, как пресс — атташе, для связи с общественностью. Связь эта выражалась в том, что все службы района: милиция, прокуратура, местные власти — должны быть мной куплены и попадали под мой контроль. Я вытаскивал, вляпавшихся в дерьмо рядовых мафиози, крупных предпринимателей и других граждан за приличную сумму. Чтоб общественность не возмущалась, приходилось правосудию отдавать мелкую шушеру и всяких наезжих гастролеров, не сумевших вступить с нами в контакт. В каждом отделении милиции, в каждом следовательском отделе, имелись свои люди, готовых продать душу, за паршивую сотню рублей.
Но вот наступила полоса невезенья. Зажравшийся прокурор, от старости и сытости, скончался и нам в район прислали «честного» нового прокурора. Сначала я его пытался купить, потом стал угрожать, а он как скала. Потом подослал «хорька», чтоб с дружками проучили строптивого. «Хорек» отделал его хорошо, но когда стал удирать, у него не завелась машина. Как назло проезжал, никогда не ездивший, наряд милиции оказался тут и на крик посторонней женщины, «хорька» схватили. Я пытался «хорька» вытащить, но прокурор, хоть и избитый, уже вцепился в него. И тут, вдруг, в нашем районе завалился на мокрухе, какой- то черный. Сначала я думал, что это гастролер и не придал ни какого значения. Но к шефу приехали мафиози соседнего района и стали просить помощи вытащить придурка. Шеф поручил мне заняться этим делом и я стал сорить деньгами влево и вправо, чтобы вытащить подонка. Я суда над ним не боялся — суд был куплен на корню. Но новый прокурор, выкинул отличный номер, он добился, что суд буде по месту жительства обвиняемого, в другом районе города, где я совсем бессилен, а мафия того района воюет с друзьями подонка. Ну того и осудили. «Друзья» моего шефа, не стали очень разбираться в подробностях, а просто сказали ему, что его прирежут. Тот от страха все свалил на меня и однажды, трое черных ребят, под вечерок, напали на меня в парадной. Двоим я сразу переломал шеи, а третьему, после допроса с пристрастием, проломил голову. Перед смертью, третий мне рассказал все, что знал. В своей машине я отвез мертвых подонков в соседний район к дому главаря и выбросил их у парадной их хозяина, пусть разбирается сам. Так началась кровавая разборка. В этой потасовке я упустил из виду нового прокурора, который тщательно собирал на нас досье и ждал только случая, чтобы расправиться с нами. Случай представился.
ЧАСТЬ 5
Июнь 1992 г. Россия. г. Санкт-Петербург.
Информатор позвонил слишком поздно. В это время мы дулись в марьяж. Мы — это я, Натали и семейная пара соседей по лестничной площадке. Дым выигрыша и азарта висел над столом, когда взорвался звонком телефон.
— Виктор Николаевич? — спросила трубка.
— Да.
— Это говорит Марина. Вы помните, с аэрофлота.
— Марина Алексеевна, которая мелом испортила мне сумку.
— Да, действительно помните, — засмеялась трубка.
— Я тебя внимательно слушаю Мариночка.
— Да, теперь к делу. Только что приземлился господин Тельс. Вилис Тельс. Вы, еще тогда, просили сообщить, когда он появиться.
— Что можешь мне сказать еще?
— К сожалению я на рабочем месте, за барьером и не могла видеть, куда он двинулся дальше.
— Марина я все понял. Большое тебе спасибо. Ты завтра отдыхаешь?
— Да у меня свободный день.
— Я заеду. До свидания Мариночка, до встречи.
Я положил трубку и тут же услышал голос Натали.
— Это что за Мариночка? Господи, сколько у него баб.
— Замолчи, — сказал я и поднял трубку.
— Але…Борис. Это я, здравствуй. Прошу тебя, сядь на телефон, свяжись со своими людьми в гостиницах и выясни, где поселился господин Тельс. Запомни. Вилис Тельс. Если узнаешь, срочно звони ко мне. Я сижу жду звонка.
Я положил трубку и повернулся к столу. Пара соседей встала, засуетилась и стала прощаться. Натали надула губы и дым веселья улетучился из квартиры. Борис позвонил через двадцать минут.
— Вик, я его нашел. Он в «Прибое», в номере 340. Отметился, как предприниматель, но по моим каналом он прикатил для встречи с Асланом. Ты его знаешь, противный тип. Прилетел Тельс на два дня. Послезавтра улетает обратно. Да еще…Будь осторожен. Верный человек сказал, что господина окружили менты, только непонятно для чего, то ли для охраны, то ли для слежки.
— Спасибо Борис. Пока.
Я рванул с вешалки плащ и выскочил из квартиры, под возгласы негодования Натали.
Я примчался к гостинице «Прибой» и поставил машину недалеко от дома культуры, который находился напротив гостиницы, только с левой стороны. Когда я подходил к центральному входу, окно, одной из стоящих у тротуара машин, опустилось и знакомый голос остановил меня.
— Гражданин Воробьев, вы куда так спешите? — в окне показалась голова в темных очках с огромной копной нечесаных волос.
Я подошел к машине. Внутри нее сидело еще три человека.
— Здравствуйте Сергей Васильевич. Хочу встретится с одним человеком в гостинице.