Кто бы знал, скольких сил мне стоит держать себя в узде. Ждать. Не хочется ломать под корень.
Но иногда мне кажется, что я на пределе.
Телефон тренькает.
— Хм… — хмурюсь, заметив, что сообщение от девчонки. Не ждал вообще-то, признаться. — А вот и она. Благодарит за помощь приюту и пишет, что я благородный.
— Ты? — ржёт Борисов. — Ты никак душу девичью покоряешь широкими жестами? Непохоже на тебя, Дёма.
Непохоже. Потому что я такой хуйнёй не страдаю, пусть девчонка не обманывается. Жратва и лекарства для бездомных псин — благодарность, что она Танку моему сдохнуть в муках не дала. Плата. А я привык платить по счетам. Всегда.
Об этом девчонке и пишу, но тут прилетает неожиданное:
“Мне нужна ваша помощь. Мой брат попал в беду, и мне больше не к кому обратиться. И да, озвученную ваши истину жизни я прекрасно понимаю. Усвоила”
Борисов молчит, пока я пялюсь в экран.
Прости, девочка, я правда далеко не благородный. И я итак дал тебе много времени.
____________________
Друзья, в рамках акции на сайте мой роман "Училка и криминальный авторитет" можно купить по скидке. Ищите в профиле или по ссылке ниже
https:// /ru/book/uchilka-i-kriminalnyi-avtoritet-b460823
26
Друзья! Прошу прощения за задержку проды. Я немного переиграла и переписала главу заново, первоначальный вариант меня не устроил, потому что эта глава имеет важное значение для сюжета и героев. Приятного чтения!
______________________________________________
Девять вечера.
Я стою у зеркала и смотрю на себя.
На мне тёмно-бордовое нижнее бельё, волосы распущены и лежат на плечах. Я сделала ярче макияж, и сейчас держу в руках приглушённо-красную тёмную помаду.
Остался только этот штрих и я буду идеальной шлюхой, готовой расплатиться телом за услугу.
Но Обласов всё равно возьмёт то, что считает своим, а это значит, что я просто пытаюсь продать себя подороже.
Как он и сказал — называю свою цену.
Отворачиваюсь от зеркала и прикрываю глаза. Мне совершенно не близка эта философия, кого же я обманываю? Кого пытаюсь убедить?
Но суть всё равно остаётся прежней — я иду, чтобы продаться.
Я снова поворачиваюсь к зеркалу и провожу красным стиком по губам. Сначала по нижней, потом по верхней. Губы тут же приобретают насыщенную фактуру, становятся ярче и выразительнее, а лицо взрослее и порочнее.
Прохожусь взглядом по собственному телу и ловлю себя на мысли, что думаю о том, понравлюсь ли я раздетой Обласову?
А если нет, то он прогонит меня?
Ещё вчера я думала, что обрадовалась бы такому сценарию, но теперь мне страшно, что тогда он не поможет мне.
Мысли достойные продажной девки…
Но есть ещё кое-что, что признавать мне ещё сложнее.
Мне по прежнему страшно, но… кроме страха, против моей воли, появляется нечто ещё…
Волнение.
Странное, будоражащее… От него в пальцах покалывание ощущается, а на шее сзади волоски поднимаются.
На секунду прикрываю глаза и представляю, каково это будет, когда он коснётся меня. Пульс тут же ускоряется, но… не от страха. Не совсем. И в этом себе признаться труднее всего. Стыдно.
Надеваю платье, потом туфли и плащ, и жду.
Ждать приходится недолго, уже через пять минут мне приходит сообщение от Виталия, что он ожидает меня на машине за общежитием.
Бросаю последний взгляд на себя в зеркало, как будто прощаюсь. Словно вернусь я уже другой.
По дороге Виталий, как и обычно, не задаёт никаких вопросов. Едем в тишине. Он даже музыку не включает.
По ступеням в дом поднимаюсь, словно на эшафот. Ругаю себя за высокий каблук, того гляди ногу подверну и сломаю — настолько неуверенно чувствую себя, неустойчиво.
— Демьян Игоревич ждёт вас на террасе на втором этаже, — говорит встретившая меня домработница. — Вас провести?
— Нет, не нужно, я сама.
Поднимаюсь на второй этаж и иду туда, куда она пояснила. За длинным коридором видна стеклянная стена и дверь в ней — выход на террасу.
С замиранием сердца я подхожу к этой двери и осторожно толкаю её.
Терраса закрытая и достаточно просторная. Скошенный потолок из затемнённого стекла, такая же стена. Под потолком свёрнутые рулонные деревянные шторы. Большой угловой диван с разноцветными подушками, плетёный стол, живые растения в больших деревянных горшках. Верхние лампы горят жёлтым едва-едва, поэтому на террасе полумрак.
Обласова я замечаю в углу. Он стоит ко мне спиной, широко расставив ноги, и смотрит через стекло вдаль. В руках стакан с алкоголем, рукава рубашки закатаны. Взгляд цепляет широкий браслет на его запястье. Или серебро или, скорее всего, белое золото. Я не разбираюсь в украшениях, тем более с расстояния.