— Теперь ртом, — голос хриплый, дыхание шумное. — Давай, Мила.
Я моргаю несколько раз, а потом прикрываю глаза и, направив головку члена рукой в рот, осторожно обхватываю её губами. Чувствую, как по телу мужчины пробегает дрожь и внезапно осознаю, что это от моих действий. Некая, своеобразная моя власть над ним.
— Вот так, да, — Обласов мягко запускает пальцы в мои волосы и направляет мои движения головой.
Никакого отвращения я не чувствую. Я чувствую… возбуждение.
Да, вот так, на коленях перед тем, кто не оставил мне выбора, облизывая губами и языком его член, я действительно возбуждаюсь. Чувствую, как мои трусики намокают, и очень хочется сжать бёдра.
Я действую абсолютно интуитивно. Не задумываясь. Но, кажется, Обласову всё вполне нравится, и это подстёгивает меня.
Возможность того, что нас за этим делом кто-то увидит, к моему удивлению, не пугает меня, а даже добавляет азарта. Мы ведь всё равно через неделю уедем, и я больше никогда не увижу этих людей. Так почему не позволить себе побыть кем-то другим?
Обласов дышит громче. Мышцы его живота напрягаются, а хватка на моих волосах становится крепче. Но внезапно он останавливает меня и отстраняется.
Может, я причинила ему боль? Или сделала что-то не так?
Мне казалось, ему нравилось то, что я делала.
В груди вспышка разочарования отдаётся, когда Обласов берёт меня за руку и помогает подняться с колен.
— Я хочу закончить в тебя, Мила, — проводит пальцем по слегка припухшей, влажной губе.
Он подталкивает меня к столу у софы прямо тут на террасе и вынуждает лечь на спину. Сам стаскивает промокшие трусики. Сжав ладонями лодыжки, разводит широко мои ноги и на мгновение застывает, обжигая чёрным, расплавленным огнём взглядом. А потом входит одним глубоким толчком.
И я принимаю его с влажной готовностью и низким, протяжным стоном.
35
Чувствую себя уставшей. Но мне так хорошо…
После оргазма я едва не уснула — навалилась дрёма, я словно в облаках летала.
Потягиваюсь, открываю глаза и тут же натыкаюсь на внимательный, заинтересованный взгляд Обласова. Смущение топит, и я осторожно тяну на себя простыню, пытаясь прикрыть оголившуюся грудь.
— Не надо, — говорит негромко Обласов и отбирает край простыни, а потом вообще отбрасывает её в сторону, раскрывая меня всю. — Я не хочу, чтобы ты пряталась от меня, Мила. Мне нравится смотреть на тебя.
Под его взглядом, что скользит по моей коже, я вся покрываюсь мурашками. Лицо греет румянец, и я, не выдержав, облизываю пересохшие, припухшие губы, и отвожу взгляд.
Сегодня секс был совсем другим. В первый раз мне было страшно, потом больно. И хотя отдалённо я чувствовала что-то приятное, но всё закончилось раньше, чем я могла это что-то распознать. Да и ощущение дискомфорта способствовала тому, что я хотела, чтобы Обласов меня скорее отпустил.
Сегодня же всё было иначе. Внутри тело так вибрировало и горело, что я с ума сходила. Всё, чего я желала, чего безумно жаждала — это были его прикосновения. Каждое — как удар тока. Насквозь. До рваного вздоха. Впитывала каждой клеткой, желая ещё и ещё.
А ещё в этот раз, когда Обласов принёс меня в номер с террасы, сначала удовлетворившись мною там, он взял меня лицом к лицу в постели. И не знаю, что меня сильнее размазало — его взгляд в глаза, пока он накачивал меня собой, или моя ноющая вагина, что с влажным хлюпаньем принимала каждый толчок.
Раньше я и не подозревала, что моё тело может быть таким чувствительным, что оно может так реагировать на прикосновения. Будто это было спрятано внутри, где-то в тайнике за семью замками, а Обласов вытащил наружу.
Чувствую себя развратной женщиной легкого поведения, но сейчас я настолько обессилена, что на самоедство и стеснение нет сил. Я потом как-нибудь…
В дверь раздаётся короткий стук, и я дёргаюсь от неожиданности. Всё же хватаю простыню и натягиваю её до самого носа. Обласов на это лишь усмехается и идёт к двери. Его самого собственная нагота совершенно не смущает.
Через минуту он втаскивает в номер высокую этажерку на колёсах, на которой тарелка с целой горой разноцветных фруктов, только от вида которых мой рот тут же заполняется слюной. А ещё там два вытянутых бокала с разноцветными коктейлями и два жёлтых кокоса с воткнутыми в срез трубочками.
— Какой будешь? — спрашивает Обласов и сам берёт в руки тот коктейль, что в стекле.