А мы – коммерсанты. Закупщики покупают как можно выгоднее, мы стараемся действовать так же. И с годами оптовики становятся нашими дорогими и верными друзьями, которых мы счастливы принимать.
Вечером, около восьми часов, организуется буфет с шампанским и сандвичами, чтобы закупщики почувствовали себя как дома. Прошлым летом мы даже праздновали день рождения одного из них в нашем Доме. Одна продавщица знала дату его рождения, заказала шампанское и торт со свечами. Это происходило около одиннадцати часов вечера, и все было очень мило и по-семейному. Как и для прессы, для закупщиков существует строгая проверка. Иногда они на это жалуются и считают этот контроль несколько унизительным.
Вечернее платье от Диора, 1950
Но мы делаем все, чтобы избежать копирования.
Вначале быть предметом копирования считалось за честь.
Но тогда мы не отдавали себе отчета, что «копировать – это воровать». А в настоящее время копирование превратилось в вид коммерции и стало подлинным грабежом. Кроме этого организованного грабежа, от которого мы плохо защищены, существуют «копировщицы-любительницы». Однажды во время презентации для прессы одна из наших первых портних, наблюдавшая за реакциями зала в отверстие в занавеси, предупредила меня, что среди публики она узнала одну женщину-кутюрье.
Модель Кристиана Диора, Paris Match, 1951
Та наспех делала наброски моделей. Охваченный внезапным гневом, я вышел из кабины и, взяв даму за руку, проводил ее до самой лестницы. Затем я вернулся, разрывая на части пропуск (добытый, без сомнения, незаконным путем) и наброски этой дамы. В этот момент я почувствовал, что очень побледнел. Возможно, мой жест был слишком импульсивным, но копирование заслуживает такого позора.
Кристиан Диор. Рисунок П. Эриа из альбома «Тридцать кутюрье парижской моды» для журнала Vogue
Вот вкратце все, что предшествует запуску моды. Все, что я вам рассказал о моих коллекциях, моих чувствах, о моей манере работать, – все это абсолютно индивидуально. Я не думаю, что существуют два одинаковых способа работать и реагировать.
Я говорил только о себе. Возможно, в этот рассказ я вложил слишком много чувства. Но эта профессия требует любви.
В нее надо вкладывать все свое сердце, как поступает каждый, кто желает преуспеть.
Гриф Дома моды «Кристиан Диор», 1954. Фонд А. Васильева
Клиентки
Клиентки кутюрье придали старому слову «клиентура» тот высокий смысл, который оно имело при своем появлении[55]. Связи, которые объединяют кутюрье с клиентками, и в самом деле основаны на взаимном чувстве долга, и один не может существовать без другой.
Женщина, которая постоянно посещает лишь модные отделы больших магазинов и никогда не бывает в салонах Высокой моды, не сможет стать элегантной. Кутюрье, создающий модели только для закупщиков и оптовых торговцев, постепенно придаст своему вдохновению промышленный размах. Клиентки – это жизненные реалии, они находятся в постоянном контакте если не с самим кутюрье, то, по меньшей мере, с Домом. Они всегда напоминают ему, что женщины одеваются не для того, чтобы прикрыться, но чтобы нравиться. Ведь только мужчинам необходимо защищать себя от холода и жары!
Первый долг кутюрье по отношению к своим клиенткам – создавать красивые платья, но, самое главное, придавать им силуэт, соответствующий эпохе. На это мне могли бы ответить фразой Александра Дюма, который полагал, что женщины одеваются «то как колокольчик, то как зонтик». Это, может быть, было верно во времена «Дамы с камелиями», но не в наши дни, когда женский силуэт меняется от сезона к сезону, как, впрочем, и наши привычки и образ мысли. Поменялись жизненные ритмы и вместе с ними мода.
Кутюрье создает силуэт. Главная линия коллекции, выраженная в ста пятидесяти или двустах моделях, дневных, вечерних и утренних, не является чем-то формальным и застывшим, как линия нового автомобиля.
Непосвященные чаще всего не способны это заметить, но клиентка не ошибается, она умеет выделить то, что мы называем тенденцией, инстинктивно тянется к моделям, которые приносят что-то новое. Дневное платье должно содержать в себе в потенциале платье завтрашнее.