На следующее утро достаточно, чтобы мадам Туркхейм произнесла, входя в гримерную, привычную фразу:
– Ну что, девушки, все в порядке?
И они уже готовы. Вся усталость вчерашнего дня стерлась с их лиц, как по волшебству. Можно подумать, что у них есть какой-то секрет. За несколько часов они могут оживить каждую клеточку своего тела и навести царственную красоту. Задолго до прихода первых зрителей они во всеоружии элегантности. Более серьезные, чем обычно, девушки красятся и готовятся. Они так старательны и серьезны, что их поведение уже не похоже на кокетство.
Это совсем другое, более возвышенное. Они хотят быть прекрасными не для самих себя, а для наших платьев.
Снова в дело вступают мастерицы. Они ругают манекенщиц, потому что для их дорогого платья всегда не хватает почтения:
– Не садись, ты мне его помнешь!
– Не двигайся, ты деформируешь драпировку!
Их послушать, так модель – это предмет созерцания, почитаемый идол, который ни за что не должен двигаться и жить. Они говорят «мое платье», как подмастерье в Средние века мог бы сказать «мой шедевр». Мастерицы не одевают манекенщиц, нет, они лишь соглашаются засунуть живое тело в свое платье.
Со своей стороны, каждая костюмерша защищает своих «двух девушек» с невероятным пристрастием. Только они красивы, только они великолепно носят платья, только они достойны самого лучшего. Ради них они превращаются в церберов, иногда даже в воровок. Стоит только серьге, стразу, булавке или ленте исчезнуть из ящика их манекенщицы, костюмерши хитрят, мошенничают, чтобы найти их или украсть у соседки.
Примерка коллекции закончена, тяжелая работа манекенщиц длится около двух недель. Утром их фотографируют для Дома или для толстых журналов, после обеда показ, иногда их бывает по два в день, а вечером измученных «деточек» заменяют дублерши, чтобы представить отдельные платья закупщикам. После этих тяжелых двух недель манекенщицы приходит к трем часам дня и демонстрируют модели покупательницам.
И так продолжается до тех пор, пока не начнется подготовка следующей коллекции, без перерыва на летние и зимние каникулы.
Коллекции путешествуют
Один или два раза в год моя коллекция «взлетает в воздух». Часто манекенщиц называют «послами элегантности», и в самом деле, профессия зачастую заставляет их ездить во многие страны мира: в Японию, Южную Африку, Грецию, Англию, Шотландию, Австрию, Италию, Южную Америку. Обычно небольшая команда, которой поручается представлять за границей моду сезона, состоит из восьми «деточек» и четырех костюмерш в сопровождении месье де Мосабре или месье Донати, руководителей рекламной службы.
За исключением Рене, которая совсем не любит уезжать из Парижа и никогда не летает на самолете (как я ее понимаю!), девушки с восторгом отправляются в путешествие. Это совсем не развлекательная прогулка, как многие себе представляют. Чтобы показать коллекцию, необходимо серьезно репетировать, и после показа манекенщицы даже и не мечтают о том, чтобы где-нибудь протанцевать всю ночь. Бытует еще одна легенда, что манекенщицы любят ездить по кабаре, веселиться, осыпаемые похвалами и отбивающиеся от тысячи услужливых поклонников! На самом деле их приходится заставлять куда-нибудь пойти, устроить скандал, чтобы согласились присутствовать на званом ужине. Невероятно, но даже любопытство не может их отвлечь от работы. К большому огорчению мадам де Туркхейм, после показа у «деточек» только одна мечта – ничего не делать и отдохнуть!
Манекенщицы очень привязаны к своим моделям. Чтобы в этом убедиться, достаточно во время путешествия или в случае изменения расписания доверить драгоценное платье дублерше.
Штатная манекенщица возмутится, утверждая, что та испортит его и растянет корсет. Ах! Этот корсет! Все стараются затянуть его как можно туже, и, чтобы избежать неприятностей, мадам де Туркхейм приходится искать дублерш с такими же тонкими талиями, как у «ее девушек»…
Конечно, манекенщицы часто и капризничают. Я знаю, что в Доме меня считают слишком снисходительным к их капризам:
– Господин Диор со своими манекенщицами! – говорят все вокруг.
Администрация считает, что я нанимаю слишком много манекенщиц и слишком много им плачу. Мастерицы ворчат, что я исполняю все их малейшие желания. Продавщицы называют их крайне избалованными. В ответ я молчу. Манекенщицы – это жизнь моих платьев, и я хочу, чтобы мои платья были счастливы.
Осеннее платье с муфтой от Диора, Париж, 1955. Фото – Андре Остье. Фонд А. Васильева