Не слушая моих возражений, он заставил и меня одеть тяжёлое колье с кроваво-красными камнями во всю шею. Камни жгли кожу холодом, и я чувствовала себя как лошадь с хомутом.
В ожидании, когда завершатся столь серьёзные приготовления, Моа ныл от голода. На подоконнике уже пировали тушками мелких грызунов два его братца, и он не мог сдержаться и не кидать жадные взгляды на то, как их мощные загнутые клювы отдирали куски тёплой ещё плоти от зажатых между когтистых лап тушек.
- О, как вкусно! – восклицал он. – Но ничего! Скоро и нас будет ждать угощение куда более разнообразное.
Наконец, Занлар подал мне руку, до каждого пальца унизанную россыпью переливающихся всеми цветами радуги камней, закованных в оправы колец.
- Пойдём, моя дорогая жена. Покажем всем, какие богатства хранит наша Иревея.
- Мне кажется, мы им покажем, какая ты падкая на блеск сорока, - проворчала я, нехотя берясь за протянутую руку. Роскошь его наряда ослепила меня.
Моа, не удержавшись, тут же ввернул, что прекрасно помнит, какой замарашкой я впервые к ним явилась, и как общение с Занларом придало мне благородный лоск. Я бы с удовольствием послала весь этот «благородный лоск» куда подальше, но светлейший синьор не дал мне это сделать. Мы вышли к гостям.
Поскольку знакомство я свела только с одним Занларом, а он по части одежды – да, в общем-то, и всего остального - вообще был большой оригинал, то мне было внове, как одевались остальные представители его племени. На всех были чёрные костюмы из какой-то плотной ткани, безукоризненно сидящие, выглаженные, словно только вышедшие из-под иглы швеи.
В саду вечерело, и как всегда в это время суток было по-особенному таинственно и душевно, когда мы все сели за стол. Я оказалась между Феликсом Теора и Мартеллом, Занлар – напротив, рядом с Вольтером Теора. Поискала взглядом оборотней: вот они, четверо, стояли на отдалении и наблюдали. Вышколенная безмолвная стража.
Феликс Теора не преминул отметить мой наряд.
- Чудесно выглядите сегодня, Ла-Рошель.
- Да это вовсе не я, это вот всё он, - я указала в сторону Занлара.
Верно, Феликс Теора посчитал, что то очень мило, что муж с такой заботой подходит к выбору одежды для своей жены, потому что он радостно закивал и улыбнулся.
- Пожалуй, я погорячился тогда, когда с порога стал упрекать тебя, светлейший, в нерадивом управлении, - это Вольтер Теора делился с Занларом своими впечатлениями от очередной совершённой давеча поездки по Иревее. Я прислушалась к разговору. – Стоит признать, дело ты ведёшь грамотно, свои обязательства в отношении нас, тебя выбравших, исполняешь аккуратно.
Я подалась на стол, вцепилась пальцами в столешницу, затаив дыхание. Вот сейчас! О каких таких обязательствах, о которых я ничего не знаю, он ведёт речь. Надо постараться ничем не выдать своего волнения, глядишь, вскроется чего, что Занлар мне недоговаривал.
Как назло, дон Вольтер заметил мой недюжинный интерес и соизволил с важностью обратиться ко мне.
- Полностью разделяю мнение брата, синьора. Вы выглядите сегодня превосходно. Светлейший упомянул, нас ждёт небезынтересное действо, тавромахия с вашим участием. Как же так получилось, владыка, что ты взял в жены первую иревейскую эспаду?
- Она сама пришла ко мне, - ответил Занлар. – Я жил уединённо и мало с кем общался. Ко мне никто никогда не приходил.
- Потому что боялись, - насмешливо вставила я.
- Но Ла-Рошель не побоялась. И с порога стала упрекать меня. Иревейцы были не очень доволен некоторыми моими решениями. И отправили её сообщить мне об этом. Такова была наша первая встреча. И эта встреча изменила мою жизнь. Да, она уроженка совсем другого края, нежели мы с вами. Но, тем не менее, я безмерно восхищаюсь ею.