Люди кричали от напряжения, от восторга, но я не видела и не слышала их. Мой взгляд остановился на Занларе, на его напряжённой и взволнованной позе, в которой он, вскочив, стискивал набалдашник своей трости. Да и того уже не вижу. Белая пелена застлала весь остальной мир. Голова кружилась, я почувствовала, что проседаю вниз. Нет! Не позволю себе упасть.
Кто-то подхватил меня под руки и выволок с арены. Чьи-то лица, много лиц, но я не узнавала ни одного. Наконец, из окружившего тумана каким-то чудом появился Занлар. Он обхватил меня, прижал к себе. Я испытала страшное искушение приникнуть к нему и обмякнуть совсем.
- Смотри на меня, смотри же! Не закрывай глаза! – потребовал он, заставляя держаться на ногах и оттирая моё мокрое, пыльное лицо.
- Мне стало плохо. Там…
Не слышала своего голоса за стоявшим в ушах звоном. Ничего не видела, только его глаза, ясные и прозрачные, как кристаллы. Только вперившись в них, в единственное, что различала в белой пелене, не теряла сознание.
- Будь со мной, Ла-Рошель. Останься со мной.
Плохо помню, что происходило тогда на самом деле. Вокруг были люди, мастера, да скотники, но перед светлейшим расступились все. Занлар отвёл меня к стоявшему тут же Моа – сама я не держалась на ногах. И в голове только одна ясная мысль.
- Не трогайте Мера! – крикнула я. - Это я… а он понял, он меня понял…
Я окончательно провалилась в туман. Время от времени из него выплывали разные образы и лица людей. То я видела мастеров Пала, Иссиниона и Санния, склоненных надо мной, то взволнованного с дрожащими губами Огюста, то Федьку с тупо разинутым ртом, И неизменно маячил чёрный ворон, распластавший надо мной крылья. Кто это – сам Занлар? Несколько раз всплывали Морти и Зуларет. А может, это были вовсе не они, а другие, не знаю, они все так похожи…
Я пришла в сознание и обнаружила, что лежу на кровати в комнатах Занлара. С потолка на меня таращился выписанный ворон с чернявыми крылами. Мир вокруг снова стал чётким, в ушах больше не шумело. Я было села, но тут же поняла, что улучшение обманчиво. Голова закружилась снова, тошнота подкатывала к самому горлу.
- Ложись, Ла-Рошель, не вздумай вставать!
Ко мне подскочил Моа и прижал обратно к кровати. Золото его одежд непривычно, до боли, резало глаза.
- У тебя сотрясение. Тебе нужно лежать. Ты помнишь, кто я, ты же меня помнишь?
- Морти… отстань от меня…
- Хвала небесам! А в кого я умею обращаться, помнишь?
- Я не буду отвечать на твои дурацкие вопросы. Мой бык, Мер, пусть не трогают его, его вины нет.
Едва сознание вернулось ко мне, как я больше всего забеспокоилась, что мастера, посчитав Мера виноватым в происшедшем, решат прикончить его. Они и раньше предостерегали меня, уговаривали признать несостоятельность Мера. Но это было не так!
Морти что-то тараторил, но даже от его голоса меня разбирала головная боль. Я силилась сосредоточиться на словах, но усилия мои были тщетны, и голова от них трещала пуще прежнего.
Я попыталась встать, но вместо этого меня вывернуло наизнанку, а потом чёртов туман опять заполонил голову. Наверное, я уснула или впала в забытьё, а когда очнулась, Морти уже не было. Я осталась одна. Прислушалась, но не уловила ни звука. Осторожно, стараясь не вертеть головой, села на кровати, затем встала на ноги. Мир снова будто бы провалился, но быстро вернулся на место.
Уже стемнело. Сколько же я провалялась? Целый день? А быть может, и больше. А Мер, я должна убедиться, что с ним всё в порядке.
Я сосредоточила взгляд на двери – хотя бы это мне уже удаётся – и, держась за сторонние предметы, направилась к ней. Я не могла лежать и бездействовать. Надо найти Занлара или кого-то из оборотней, и узнать, что случилось, пока я была без сознания.
Меня переодели в чистое и умыли, но в волосах я чувствовала что-то липкое. В боку жгло. Опустив взор, заметила неглубокий порез. Бычий рог-таки зацепил меня, а я сразу и не поняла.
Краем глаза уловила движение на подоконнике открытого настежь окна: чёрная птичья тень встрепенулась и обернулась Морти.
- Ла-Рошель, зачем же ты встала? Как ты?
- Хреново мне до чёрта. Сколько времени я провалялась?
- Почти весь день. Тебе бы ещё полежать.