Вот, что дословно было там написано.
Я долго перечитывала эти несколько строк и не могла понять. «Вывести иревейский народ из синьорского подчинения», «иревейский народ в полном праве приглашать в Иревею на владычество только угодных ему…», «вывести иревейский народ...»
- Что это? – я подняла взгляд на Занлара, не веря своей догадке.
- Моя воля, - ответил он.
- Ты освобождаешь Иревею?
- Я даю ей право выбирать, - поправил Занлар. – Договор, который я заключил с Теора, делает моё решение легитимным. Дон Вольтер от лица всех остальных семей, мнение которых он ни во что не ставит, великодушно даровал мне расширенные полномочия. Ему не жалко, он всё равно собирается убить меня. А Вольтер Теора всегда добивается своего. В его глазах я – смертник, который, однако, всё же имеет право на последнее желание. Но я и так уже умираю. Меня не станет раньше, чем он доберётся сюда. И за свою услугу, вместо передачи прав на иревейскую тавромахию, он получит вот это.
- И что? – тупо спросила я.
- И тут даже он ничего не сможет изменить. Он сам дал мне это право и письменно подтвердил его. И не спросил, как именно я собираюсь им воспользоваться. А ссылаться на то, что я не выполнил свои обязательства по нашему договору – что ж, пусть ссылается. С мертвеца спрос невелик. Иревею он уже не получит.
Он забрал у меня лист и вернул обратно под кожаный корешок, к другим бумагам.
- Здесь несколько копий. Ещё одна у моего юриста. Есть и другие. От всех не избавятся. И когда меня не станет, моя воля вступит в силу.
Какой неожиданностью для Теора обернулось бы его истинное решение, узнай они о нём! Я вспомнила свой разговор с Мартеллом накануне его отъезда. Теперь-то ясно, зачем он уламывал устроить за Занларом слежку. Я поведала ему о нашей беседе.
- Ты отказалась, - сказал он.
Я даже не удивилась, откуда он знает.
- Опять следил за мной?
Он покачал головой.
- Просто хорошо тебя знаю. Наушничанье тебе не к лицу. За исключением тех случаев, когда тебя на это подбивает наш друг Морти, - он улыбнулся мне.
- Откуда ты…? – я аж воздухом поперхнулась от изумления. – Да ты же сам всё подстроил! Заранее спланировал всё так, чтобы я услышала! Как тебе удалось?..
Занлар посмотрел на меня с плохо скрываемой иронией.
- Ларе, я же не спрашиваю тебя, как же тебе удаётся делать такие сложные трюки на быках, - увещающим тоном рассудил он. – Я знаю, тебе для этого потребовались годы тренировок, - он сделал паузу, ожидая, пока смысл его слов дойдёт до меня. - Теора не были склонны мне доверять. Надо было усыпить их бдительность. А твой праведный гнев был так искренен и убедителен, что даже они поверили, ради собственных интересов я ни перед чем не остановлюсь.
Как? И здесь Занлар был на шаг впереди. Он всё верно рассчитал: и то, что для меня будет неожиданностью узнать о его вероломстве, и то, что я не прощу ему предательства… и, кто знает, даже то, что я решусь на убийство.
Так быстро всё свершалось, так само собой, что я не могла поверить в эти изменения. Когда-то, очень давно, я пришла к светлейшему владыке, чтобы доказать ему, что мы, иревейцы, лучше знаем, что нам нужно. Чтобы показать, кто мы такие, чем живём, что нам дорого и важно. Я осталась с ним, потому что верила, я смогу это ему растолковать. Верила, что он поймёт. И вот теперь он сам, своей рукою дарует нам свободу. Свободу, которой у нас не было больше, чем все шестьдесят лет синьорства.
- Это то, что нам так нужно, - не скрывая благодарности, и тронутая его поступком сказала я.
Занлар усмехнулся.
- Передай своему народу. Но не думайте, что всё сразу изменится в лучшую сторону. Это большая работа, сделать то, что вам предстоит. И я не верю, что у этой идеи есть будущее.