Я была немало озадачена. И возмущена. Какого чёрта он не верит в наши силы! Не верит, что мы в состоянии самим устраивать свою жизнь! Как всегда он поступал по-своему: говорил одно, а делал другое. И как тут можно на него полагаться?
- Да, Ларе, я поступил так, - сказал он. – Но это отнюдь не значит, что я поменял своё мнение. Я по-прежнему, как тебе и говорил когда-то, считаю, что для вас лучше оставить порядок, к которому вы привыкли. Ты ещё даже не представляешь, во что вы таким образом ввязываетесь. Едва начнёте защищать свои интересы, как ступите в мир хищников. Да, у вас очень светлая, великая идея, идея правильная, идея за которую стоит бороться. Но из-за неё вы проиграете.
- Тогда чего же помогаешь? – грубо и разгневанно спросила я.
- Я нахожусь в таком положении, что имею роскошь не задумываться о собственной выгоде, - ответил Занлар с улыбкой. – Я хочу, чтобы тебе открылась истина моих слов. Чтобы со временем и ты поняла, как благородны и утопичны ваши идеалы. А твоё знание стоит любых жертв, на которые я, иревейский народ, да и ты сама можем пойти.
- А на кой чёрт мне это знать? Я всё равно ничего не смыслю в ваших играх.
- Потому что настанет время, когда ты столкнёшься с этим лицом к лицу. А меня уже не будет рядом, чтобы объяснить.
Он смотрел на меня пронзительно и проникновенно, словно говорил, он знает обо мне всё. Нет, он уже знал обо мне всё – ещё тогда, когда мы только встретились. Но, что бы он ни говорил, с чего он взял, что так оно и будет? Он же никогда ничего не делал для нас. Даже для себя самого, как я сейчас убеждалась. Жил, как придётся, куда нелёгкая несла. А стоило ему попытаться, и это могло бы обернуться многим.
- Скоро я навсегда уеду отсюда, - сказал Занлар, пока я молча проклинала его бездействие. – Уеду, пока не поздно. Боюсь, ещё немного, и даже на это буду не способен.
Что-то оборвалось во мне от его слов и покатилось вниз, и я перевести дух хотела, но не могла. Не могла вдохнуть глубоко. Горло словно металлическим ошейником стянуло.
- Куда?
- У меня остался ещё дом. У моря. Давно там не был. Хорошее место.
- Бросаешь Иревею? – я не могла поверить.
Да, сказала «Иревею», но то я сама себя чувствовала брошенной. И не хотела, чтобы он это понял.
- Я не бросаю её. Я до последнего останусь её владыкой. Но я не хочу, - он рассеянно перебирал пальцами по столу, и я видела, говорить ему нелегко, - я не хочу, чтобы это случилось здесь. Раньше был готов, чтобы всё так закончилось.
Он поднял на меня удивительные прозрачные глаза, завораживающие не меньше самоцветов на его руках. Болезнь лишила их цвета, но наделила исключительной ясностью. Его пальцы застыли над столом.
- Но теперь я не хочу.
Я вскочила, взбудораженная его словами, которые вдруг осознала с мучительной ясностью. Он просто хочет сбежать, сбежать от меня! А всё потому, что малодушен, что боится выказать слабость передо мной! Жалкий человек! Если он думает, что я так просто с этим смирюсь…
- Ла-Рошель! Я прошу тебя…
…И тут я поняла всё. Он не сказал, но я поняла. Разве я сама не поступила бы на его месте так же? Мы слабость свою не выкажем – до чего же мы похожи!
Силы и даже желание говорить стремительно покидали меня. Он опрокинул меня одним лишь невысказанным, связал мою неукротимую волю. Мне стало всё равно.
- Делай, как знаешь, светлейший.
Махнула рукой с досадой на его решение и на то, что ничего не могу с ним поделать. И его признательность, что я смирилась, мало искупала её.
Мы оба замолчали. Трубка выскользнула из его рук и упала на пол. Он не поднимал, смотрел безучастно, рассеянно. Потом взял новую и закурил снова. Я только тогда осознала, что в это последнее время он курил постоянно.
- Хотя представители славного иревейского народа трижды пытались разделаться со мной, я привязался к ним, - нарушил молчание Занлар. – И могу дать совет, если хочешь. Возрождайте иревейскую семейственность, позвольте быть выше других тем, кто на это способен. Иревее нужна родовая знать, которая выйдет из этой земли и будет привязана к ней не меньше остальных иревейцев, но которая, в отличие от них, будет способна постоять за её интересы, потому что они неразрывны с её собственными. Только так, Ларе, вы сможете выжить. Только так, пожертвовав некоторыми вашими принципами, вы обретёте самостоятельность.