- Да будь даже так, как ты говоришь, позволь он себе хоть малейший намёк, я б не церемонилась – врезала бы подлецу, чтоб пусто было!
Я совсем разошлась и вскочила с места. Будет мне Шера внушать, какая это большая милость, в господские подстилки идти! Да предложи он всё своё богатство, всё, что у него есть, я б всё равно послала его ко всем чертям!
- Ну и дура ты! – шикнула на меня Шера и усадила на место. – Вроде, разумная девочка, а ведёшь себя как вожжа под хвост… Да любая бы на твоём месте уже сама к нему в постель бы запрыгнула бы! Сама посуди, ты умна, рожей удалась, делом-то каким занимаешься! Да для тебя это самый верный способ положенье такое занять, что нам всем и не снилось. Окрути его, тёпленького, да и замуж выскакивай! – тут Шера поняла, что почти кричит, благо, заведение пустовало, даже Сельгёныш куда-то отлучился, и опять перешла на вкрадчивый шёпот. – Говорю тебе, негоже в твоём положении нос воротить. Не первой молодости ты уже. Ещё немного – и кому ты вообще нужна будешь? Этому Севке Пегому, что ли? Да ты сама ему от ворот поворот дала, когда он в жёнки звал. А тут… не дури, Роша, ох не дури, девочка моя… всем хороша, благоразумия бы поболе.
С улицы донёсся оживлённый гомон, и Шера замолкла. В трактир ввалилась группа косматых дюжих мужиков с поля. Из-под стойки тут же вылезла голова Сельгёныша, да так живо, что у меня закралось подозрение, а что, если он, уши развесив, всё это время был здесь? Мужики шумно заняли сразу несколько столов и сдвинули их друг к дружке, чтоб всем скопом усесться. От их появления сразу стало тесно, и резкий запах пота расползся по трактиру.
- Эко, заберёт, - и Шера, стукнув о стол почерневшими монетами, тяжело поднялась. – Пошли. Народцу что-то поприбавилось.
Я сунула свою плату под тарелку и направилась на выход.
- Э, ты, Шера, торговка пряностями! Как бы мне твою пряность отведать, - послышались гортанные вопли одного из мужиков.
- Да ты ж приходи, милый мой, я тебе задам перцу! – игриво отвечала Шера, подмигивая и размазывая губы в кокетливой улыбке своему хахалю Бридо Седому.
Патлатый мужик с всклокоченной бородой, предметом своей особой гордости, произвёл жест, который, по его мнению, говорил о нём как о заправском бабском угоднике. Они обменялись ещё парочкой грубых фраз под общий хохот и подначки всей компании.
Я вышла на крыльцо, за мной – и Шера.
- Опять ты с этим волокитой сошлась?
- Ну, дык, а чего ж? Сошлись. Они, видишь, мужики какие, мимо бабской юбки пройти не могут. А к тебе не пристают. Боятся они тебя.
- Так, может, это тебя к нашему синьору стоило отправить? А то чего простаиваешь, советы только даёшь.
- Будь я лет на двадцать моложе! Я б отбила, - и она ткнула меня жирным локтём в бок. – Слышь, отбила б его у тебя только так.
- Ну, будет тебе шутки шутить, - цыкнула я. – Я – мастер тавромахии, а не какая-нибудь дворовая девка, с которой порезвиться можно. Со мной такие шутки плохи.
Шера лишь головой покачала. Да что с ней говорить! Просто у неё всё, да об одном.
Глава 6
Слово своё я сдержала и под вечер явилась в синьорское жилище. Считать его и своим тоже, пусть и временным, я никак не могла. Чуждо мне всё тут, чужда роскошь, чужды нравы и заведённые порядки.
Снова меня встречали чёрные вороны с крыльца. Один из них оказался настоящим. При моём приближении птица с громким ором сорвалась с места и улетела. Невольно пришли на память бабские россказни, будто светлейший на самом деле оборотень, и я глубоко пожалела, что вообще их слышала. Пусть хоть в самого дьявола обращается – мне всё равно.
На закате солнце подсвечивало дворец в золотисто-оранжевые цвета, островерхие макушки и тонкие башенки освещались в красное, а в нишах и глухих арках запали чёрные тени. Розоватое небо заполонило горластое вороньё.
Я надеялась избежать встречи и сразу пройти в отведённые мне комнаты. Но, к прискорбию, мне это не удалось. Сам хозяин окликнул меня из глубины галереи, мимо которой я шла. Кажется, именно здесь я застала его нынче утром. Светлейший синьор и его ближайший прихвостень Моа сидели на небольшой открытой площадке в двух деревянных креслах с резными спинками. Я насторожилась. Откуда им известно о моём приходе? Отсюда меня было бы не видно. Да и сама галерея тут поворачивала и уходила на другую сторону от парадного крыльца.