Вот ведь шельма, упорно изображает передо мной святошу!
- Неправду люди твои говорят, - и, помолчав, страстно добавил. – Даже не вздумай спрашивать такое у Занлара! Я со стыда сгорю, если спросишь.
- Ты? Со стыда? Неужели!
Моа ещё долго охал и ахал, и руками размахивал и требовал выкинуть эту чушь из головы. Да только чем больше он говорил, тем больше я убеждалась в обратном.
А нашего синьора я всё-таки спрошу. Глядишь, этот не будет передо мной дурака валять, и народная молва его не смутит. Не отрицал же он слухи о своём чернокнижии.
- Почему ты так решила? – только и спросил он. Даже и бровью не повёл, в отличие от своего дружка Моа.
- Люди так говорят, - подбоченилась я.
Его лицо ничего, кроме вежливой заинтересованности, не выразило.
- Очень интересно. Полагаю, они ввели тебя в заблуждение.
Почему он тоже не признаётся?
Наверное, я выглядела очень разочарованной ответом, потому что он добавил, слегка тронув мою руку:
- Могу утешить, в моей жизни был период, когда мне было удобно, чтобы окружающие так считали. Теперь такой необходимости нет. Так что твой источник сильно устарел. Сожалею.
И с видом полноправного победителя он пошёл дальше по крытой галерее своих хором, высоко задрав голову и делая вид, что его очень интересуют её деревянные своды. Мне оставалось только лицезреть в досаде его расшитую золотом спину.
Бьюсь об заклад, это Морти предупредил его. Но я так просто не отстану. Как миленький всю правду мне выложит.
Широким шагом я нагнала его.
- Ты не думай, что я осуждаю. Мне, вообще-то, всё равно, какой пол у тебя в чести.
- Полагаешь, мы с Моа любовники? А давай, мы его сами об этом и спросим, - участливо предложил Занлар.
Как будто нарочно этот лизоблюд шёл нам навстречу, и светлейший подозвал его.
- Вот, Морти, Ла-Рошель свято убеждена, что мы с тобой состоим в порочащей нас связи, - сказал ему владыка. – Что ты думаешь по этому поводу?
Моа враз бросило в краску, он покраснел, побледнел, позеленел и отвернул лицо.
- Занлар, ты меня знаешь, я всё для тебя сделаю, но такого у меня и в мыслях не было, я бы никогда ничего подобного… - в смятении промямлил он.
- Ты сегодня такой холодный, любимый мой, - с неприкрытой издёвкой заметил светлейший.
Моа с мукою во взгляде оборотился ко мне, не смея поднять глаз на своего хозяина.
- Ладно, - протянул Занлар. – Не буду больше мучить вас обоих. Вижу, Ла-Рошель, ты очень хочешь, чтобы то была правда, но вынужден тебя разочаровать. Полагаю, люди просто спутали двух близнецов. Вот с Зуларет мы когда-то и впрямь были очень близки.
- Это ещё ничего не значит, - упрямо стояла я на своём.
Я прочно укрепилась в мысли, что Шерины домыслы – это полнейшая глупость, и довод в синьорском мужеложстве мне особенно в этом сподобил. Так что просто так я не собираюсь с ним расставаться.
Занлар взял мою руку и театральным жестом приложил к груди.
- Сердечно извиняюсь, что не смог тебе угодить, - насмешливо прошептал он.
Глава 8
В моей памяти события дня той воскресной тавромахии перемешались странным образом. Утро для меня началось как обычно. Я рано встала и пошла на малую арену, чтобы приготовиться к своему выходу. Для каждого эспады это очень ответственная процедура. Необходимо хорошенько размяться, подготовить своё тело, костюм и всё остальное. Я всегда уделяю особое внимание разминке и тщательно прорабатываю каждую мышцу от шеи до кончиков пальцев на ногах. От их состояния зависит мой успех. Я не должна сомневаться в себе. Так меня научили: быть уверенной в своём быке – важно, но ещё важнее быть уверенной, что тебя не подведёт собственное тело. Я хорошо усвоила этот урок, и моё тело ещё ни разу меня не подвело.
Справившись у Федьки о самочувствии Алавесты и получив ответ, что он в добром здравии и бодром настроении – выступающим эспадам не полагалось видеть своего быка до выхода на арену – я пошла готовить костюм и экипировку. Мой костюм, как и у всех эспад, был крайне прост и удобен: укороченные, обтягивающие второй кожей плотные штаны с широким красочным поясом, к которому крепилась длинная юбка-хвост; болеро, закрывающее шею, грудь и руки; и высокие мягкие туфли на плоской кожаной подошве. Это самая красивая и яркая одежда из всего, что у меня было. Ведь и бык, и зритель должны сразу увидеть эспаду на арене на фоне песка.