Выбрать главу
I need a cigarette, he thought. Надо закурить, - сообразил он. In the living room again, he changed Brahms for Bernstein and lit a cigarette. В гостиной он сменил Брамса на Бернстайна и достал сигарету. What will I do if I ever run out of coffin nails? he wondered, looking at the cigarette's blue trailing smoke. Что делать, когда кончится курево? - подумал он, глядя на тонкую голубоватую нитку дыма, возносящуюся к потолку. Well, there wasn't much chance of that. Маловероятно. He had about a thousand cartons in the closet of Kathy's-He clenched his teeth together. Он успел запасти около тысячи блоков - на стеллаже у Кэтти в ком... Он стиснул зубы. In the closet of the larder, the larder, the larder. В кладовке на стеллаже. В кладовке. В кладовке. Kathy's room. У Кэтти в комнате. He sat staring with dead eyes at the mural while "The Age of Anxiety" pulsed in his ears. Вперив остановившийся взгляд во фреску, он слушал "Age of Anxietu" - "Время желаний". Отдавшись пульсирующей в ушах волне звуков, он стал отыскивать смысл в этом странном названии. Age of anxiety, he mused. You thought you had anxiety, Lenny boy. Ах, значит, тобой овладело желание, бедный Ленни. Lenny and Benny; you two should meet. Тебе стоило бы встретиться с Бенни. Composer, meet corpse. Какая прекрасная пара - Ленни и Бенни - какая встреча великого композитора с беспокойным покойником. Mamma, when I grow up I wanna be a wampir like Dada. "Мамочка, когда я вырасту, я хотел бы быть таким же вампиром, как и мой папочка". - Why, bless you, boo, of course you shall.
"О чем ты, милое дитя, конечно же, ты им будешь". The whisky gurgled into the glass. He grimaced a little at the pain in his hand and shifted the bottle to his left hand. Наливая себе виски, он поморщился от боли и переложил бутылку в левую руку. He sat down and sipped. Набулькав полный бокал, он снова уселся и отхлебнул. Let the jagged edge of sobriety be now dulled, he thought. Let the crumby balance of clear vision be expunged, but post haste. Где же она, та неясная грань, за которой он оторвется от этого трезвого мира с его зыбким равновесием и мир со всей его суетой наконец утратит свой ясный, но безумный облик. I hate 'em. Ненавижу их. Gradually the room shifted on its gyroscopic center and wove and undulated about his chair. Комната, покачнувшись, поплыла вокруг него, вращаясь и колыхаясь. A pleasant haze, fuzzy at the edges, took over sight. Туман застил глаза.
He looked at the glass, at the record player. He let his head flop from side to side. Outside, they prowled and muttered and waited. Он смотрел то на бокал, то на проигрыватель, голова его моталась из стороны в сторону, а те, снаружи, рыскали, кружили, бормотали, ждали.
Pore vampires, he thought, pore little cusses, pussyfootin' round my house, so thirsty, so all forlorn. Бедные вампирчики, - думал он, - вы, негодники, так и бродите там, бедолаги, брошенные, и мучает вас жажда...
A thought. He raised a forefinger that wavered before his eyes. Ага! - он помахал перед лицом поднятым указательным пальцем.
Friends, I come before you to discuss the vampire; a minority element if there ever was one, and there was one. Друзья! Я выйду к вам, чтобы обсудить проблему вампиров как национального меньшинства - если, конечно, такие существуют, -а похоже, что они существуют.
But to concision: I will sketch out the basis for my thesis, which thesis is this: Vampires are prejudiced against... Вкратце сформулирую основной тезис: против вампиров сложилось предвзятое мнение. На чем основывается предвзятое отношение к национальным меньшинствам?
The keynote of minority prejudice is this: They are loathed because they are feared. Их дискриминируют, так как их опасаются.
Thus... А потому...
He made himself a drink. A long one. Он снова надолго приложился к бокалу с виски.
At one time, the Dark and Middle Ages, to be succinct, the vampire's power was great, the fear of him tremendous. Когда-то в средние века был промежуток времени, должно быть, очень короткий, когда вампиры были очень могущественны и страх перед ними велик.
He was anathema and still remains anathema. Они были анафемой - они остались анафемой и по сей день.
Society hates him without ration. Общество ненавидит и преследует их...
But are his needs any more shocking than the needs of other animals and men? Но - без всякой причины! Разве их потребности шокируют больше, чем потребности человека или других животных?
Are his deeds more outrageous than the deeds of the parent who drained the spirit from his child? Разве их поступки хуже поступков иных родителей, издевающихся над своими детьми, доводя их до безумия?
The vampire may foster quickened heartbeats and levitated hair. При виде вампира у вас усиливается тахикардия и волосы встают дыбом.