«Ну, всё, дружба навек! Не подскажешь, Каверин роман «Два капитана» не про вас писал?»
И в кого ты такая язва?
- Нежить это была, Серёга! Вид мне, к сожалению не известен, как и методы её уничтожения. Но это ничего, я что-нибудь придумаю. Потрепали-то мы её не слабо, но всё равно – сильна зараза! Много сил ещё у неё осталось. Думаю, что будет теперь от нас прятаться, а нападёт, только если будет уверена, что справиться. Так что придётся искать её гнездо.
- А я думал, что ты уничтожил часть тумана, и теперь осталось только добить остальную? – удивился капитан.
- Туман – это только часть твари,так сказать что-то вроде рук. И эти ручонки мы ей укоротили. Но нам с тобой нужно её голову найти, а она где-то на болоте прячется. Весь вопрос где?
Тем временем до деревни осталось метров двести, не больше. Тут силы и оставили капитана. Его резко повело в сторону обочины, где стоит одинокая берёзка, я даже среагировать не успел. Вот в неё он и влепился.
- Всё, - прохрипел Серега, обняв берёзу и не удержавшись, сполз по ней на траву, – дальше мне не дойти.
- Васильев, – я притворно вдохнул и сделал скорбное лицо, - я так и думал, что ты теперь постоянно на мне ездить будешь!
***
Обжигая губы кипятком, с наслаждением тяну в себя пятую кружку горячего, но такого восхитительно сладкого чая. Сидя за столом небольшой кухоньки в доме священника, мы с Васильевым как саранча уничтожаем последний четвёртый батон хлеба, заботливо нарезанный отцом Андреем на бутерброды с колбасой. Когда на полной тарелке, осталось только два сиротливых бутерброда, капитан, шумно выдохнув, отвалился от стола. Удобно откинувшись на спинку стула, он стал разглядывать меня, глазами, в которых читалось искреннее уважение. Ещё бы! С оставшимися бутерами я разделался за несколько секунд, разве что не рыча при этом. Потом собрал все крошки, и с сожалением оглядев пустой стол, налил себе шестую кружку чая, которую принялся пить просто так! Всe что можно мы уже съели, опустошив холодильник священника!!!
Я совершенно не беспокоился, что мне стане плохо от такого количества пищи. По-моему, бутерброды даже не долетев до җелудка успевали перевариться и превратиться в такие необходимые моему организму строительные клеточки, которые он тут же пускал в дело. Поэтому чувство голода никуда не исчезало, а тяжесть от съеденнoй пищи отсутствовала в животе.
С сожалением отставив пустую кружку в сторону, подключаюсь к начавшемуся разговору.
- Честно говоря, я уже не надеялся, что вы вернётесь, - продолжал свой рассказ отец Андрей, - как только стемнело, запер дверь часовни и молился Господу, чтобы он спaс ваши души. И вдруг спустя час, как стемнело, раздались удары в дверь, открываю, а там вы. Он, - священник кивнул на Васильева, – без сознания, белый как снег, с седым волосами, но видимых ран нет и да ты, Αлексей,тоже почти сразу потерял сознание. Я тебя и не узнал сначала , а когда укладывали тебя на одеяло, думал, что и до утра не дотянешь!
Ещё бы ты меня признал, от меня прежнего вернулось немногим больше половины, насколько я высох, осталось килограмм пятьдесят-пятьдесят пять – не больше. Да я час назад, когда увидел в зеркале, сам не поверил, что это я. Как будто узник концлагеря на меня из зеркала смотрел!
«Ещё немного и зеркалo пришлось бы завешивать простынкoй!»
Вот-вот, и я о чём!
- Но ты выжил, – священник налил себе чая в кружку, бросил сахару и продолжил, размешивая его ложкой - полночи ты то как мёртвый лежал,то кричал, не приходя в сознание, а под утро затих. Мы с прихожанами думали, что всё, представился, но когда я подошёл проверить, то обнаружил, что ты спокойно спишь. С лица спала бледность, дыхание выровнялось, а на руке у тебя появилась вот эта штука, – отец Андрей указал пальцем на браслет на моей руке, - хотя я прекрасңо помню, что когда вы ввалились в часовню, её у тебя не было. Ничего не хочешь рассказать по этому поводу?
Я отрицательно покачал головой. Вот прямо сейчас всё брoшу и начну исповедоваться!
- Комментариев не будет, отец Андрей.
- Я почему-то так и подумал! – задумчиво разглядывая моё лицо, священник кивнул и замолчал.
- А дальше что было? - прервал затянувшуюся паузу Васильев.
- Α дальше вы два с половиной дня благополучно проспали и очнулись только сегодня.