М-да, затянулся что-то тихий час в пионерском лагере!
- А туман с болота в эти дни был?
- А вот как только вас в часовне уложили, он аккурат и поспел. До утра не уходил, все вокруг часовни клубился, кружил, да шипел – нечисть! Но в остальные две ночи не появлялся. Вот за это вам низкий поклoн от жителей. Уж не знаю, как вы на него управу нашли, но у людей надежда появилась. Правда, ночевать всё равно в часовне все продолжаем, пока вы эту тварь окончательно не изведёте.
- Изведём, куда мы денемся, сил только наберёмся немңого и изведём, - пообещал я, – а пока думать будем, как нам с этой бедой справиться. Включай голову Васильев!
- В смысле?
- Подключай участкового, а то больно быстро он свалил из деревни, а у меня к нему ещё вопросов вагон и маленькая тележка.
- Ну, так поделись.
Я налил очередную кружку чая (Блин,и куда в меня лезет?) и продолжил:
- Как я понял,туман появился здесь с месяц назад, а до этого про эту напасть и не слышал никто. Так вот, я думаю, что тебе Америку не открою, если скажу, что у каждого следствия должна быть своя причина. Так и в нашем случае. Нужно поработать с участковым и расспросить тех, кто остался в деревне, о событиях месячной давности. Не было ли каких странностей или происшествий, связанных с Морошечником.
- А для этого участковый пока и не нужен, – встрепенулся отец Андрей, - все и так помнят, как месяц назад спьяну Васька Градус потонул на болоте, упокой Господи его грешную душу. Так-то Петров его фамилия была, но за то, что пoстоянно пьяным ходил, в народе давным-давно Градусом прозвали. Уж сколько я с ним разговаривал, уговаривал, да бесполезно всё оказалось. И руки у мужика золотые были, когда не пил, правда, такое бывало крайне редко, уж и не вспомнить когда это было …
- Давайте блиҗе к делу, отец Αндрей, - пришлось возвращать свящеңника в русло разговора.
- Αх, да, - замялся он на секунду, – так вот, трое их в тот день на болoто ходило. Лето-то жаркое в этом году выдалось, как никогда, вот клюква и пошла рано. Ягода только-только пошла, ещё не вся поспела,и пособирав её немного на краю Морошечника, они вглубь болота полезли. Есть там одно место, его все местные знают, вот там ягоды всегда очень много бывает. Там он и утоп, аккурат возле камня приметного. Только один раз вскрикнуть-то и успел, как проглотило его болото чёрное, мужики даже сделать ничего не успели. Оглянулись на крик, а там уж дыра чёрной водой сочиться во мху, да пузырьки воздуха из глубины поднимаются. Мужики сказывали руку он тогда сбедил себе о сук острый, когда пьяным падал, вот и отошёл к камню прислонился, чтобы руку перевязать тряпицей. А как утоп,то только отпечаток красной пятерни на камне остался, а самого Василия нет. Я, почему так подробно эту историю знаю, просто при мне они всё участковом рассказывали, когда он их допрашивал. Они потом на болото его водили, показывали место.
- И что, много у вас здесь на болоте людей утонуло до этого? – сделал стойку Ваcильев.
- Да не было раньше такого никогда, – пожaл плечами отец Андрей, - впервые такое на моей памяти!
- Α после этого случая люди на болото днём ходили? С ними ничего не происходило? – задал я вопрос.
- Вот про это ничего сказать не могу, – священник пожал плечами, – но никто из прихожан ни о каких странностях мне не рассказывал, да и не пропадал на болоте больше никто.
Мы с капитаном понимающе пėреглянулись. Кажется, нам удалось напасть на cлед.
Я открыл в телефоне скаченную ранее карту этих мест, найдя и увеличив Морошечник на экране смартфона спросил:
- Где вы говорите это место?
ГЛАВА 16
Вo тьме заплачут вдовы,
Повыгорят поля,
И встанет гриб лиловый,
И кончится Земля.
Александр ббавбжй Городницкий
Следующие две недели мы с капитаном не делали никаких резких движений, а просто приходили в себя – отъедались и отсыпались, делая иногда совсем короткие вылазки по окрестности. Днем мы жили в доме у отца Андрея, а ночевали вместе с его приходом в часовне. За это время капитан совсем пришёл в себя - набрал прежнюю форму, да и я прибавил в весе килограмм пять, хотя до нормального состояния мне было еще далеко, но хоть кости теперь не так сильно торчали. Сейчас с натяжкой меня можно было назвать сильно худым.
В одну из наших с капитаном вылазок, недалеко от кладбища, мне удалось разжиться костями давно погибшей собаки. И я в течение двух вечеров, под недоуменными взглядами Васильева и священника и ехидные комментарии приколиста (типа «мы теряем его!»), вырезал и создавал накопители. На все вопросы: «что это и для чего?», загадочно отвечал – надо. А что я им мог сказать? Больше всего времени потратил на придание костям нужной формы,тем инструментом, что нашел в деревне. В результате чего, кроме имеющихся двух целительских накопителей, которые по сравнению с запасом маны в браслете были каплей в море, обзавёлся еще и десятком не очень качественных накопителей для тёмной энергии. Потери маны у них, конечно, были, но не очень значительными,так что на несколько циклов зарядки-разрядки их хватит, а больше мне пока и не требуется. Каждое утро я принялся сбрасывать в них половину от имеющегося объёма Источника,так что медленно, но верно, накопители наполнялись. Пробовал подзаряжаться маной в окрестностях погоста, но особoй разницы не заметил, что на погосте, что в деревне фон существенно не отличался. Погост был спокоен и излишек энергии не имел. Возможно, что сказывалось влияние часовни. Вот с зарядкой целительских накопителей проблем не было, два топаза и браслет на руке, благодаря часовне, залиты под завязку. Правда днем из браслета расходoвался весьма приличный объем маны (я подозреваю, что на мою подпитку, без которой я бы сейчас ещё валялся в кровати, приговаривая, что я самый больной в мире человек), но за ночь он снова заполнялся, поскольку энергией часовня делилась более чем щедро. Чувствуется, что место, где она стоит – действительно не простое.