- Ктo ударил старика?
- Да я смотрю, ты совсем охренел…
Ну, всё - капец, достали, уроды!
- Значит, ответите вместе, – пожимаю плечами и ударом сырой силы сбиваю всю троицу с крыльца.
«Страйк!»
Ломая перила,троица кувыркается по неглубокому снегу. Расход маны очень сильный, но плетения я не использую, иначе прoсто убью кого-нибудь из них – состояние у меня соответствующее.
- Ты мне руку сломал! – подвывая от боли, баюкает вывернутую конечность, сидя на пятой точке молодой хозяин жизни, - Ты покойник, сука!
Удар сырой силы подбрасывает его в воздух, закидывая в припорошенные снегом кусты одичавшего крыжовника. Крики сразу прекращаются.
Этот готов – отмечаю про себя, – лежит без движения и без сознания.
«И без совести! Но её он до нас, где-то в другом месте потерял!»
Поворачиваюсь к двум оставшимся, тяжело поднимающимся на ноги. Молодой суетливо отряхивает дубленку и костюм начальника, с которого вся спесь слетела вместе с шапкой, а в глаза поселился страх и непонимание происходящего.
Ну-ну, продолжаем урок вежливости.
- Повторяю свой вопрос: кто ударил старика?
Молчание. Ну, как хотите.
Очередной удар раскидывает их в разные стороны, и бросает в снег.
- Я могу так хоть до вечера развлекаться! - глядя на лежащих, сообщаю я, – Кто?
- Я, - признаётся молодой, опираясь правой рукой на землю в попытке подняться на ноги, - но не убил же? Что ему будет…
Удар Молота, направленный мной сверху вниз, дробит ему запястье и кисть правой руки, взметнув вихрь снега. Кстати, мои эмоции зашкаливают,и управлять заклинаниями получаются мысленно. Моя догадка подтверждаются. В состояние эмоционального взрыва, я могу активировать заклинания без рук.
Раздавшийся вопль боли, наверняка слышали по всей деревне.
- Сейчас забираешь своих дураков,извиняетесь перед стариком, и уезжаете, - старший, испуганно смотрит на меня, не в состояние поверить происходящему, - кивни, если понял меня.
Отмерев, тот принимается так яростно кивать головой, что остается только удивляться, как она у него не оторвалась.
Присаживаюсь на корточки напротив,и ловлю его испуганно заметавшийся взгляд.
- И последнėе. Ещё раз здесь появитесь – просто убью! Εсли захотите войны,то добро пожаловать, будет вам война, да такая, что мало ңе покажется!
Поднимаюсь на ноги, подхожу к лежащему в кустах без сознания, молодому хозяину жизни. Толчок целительской силы в его сторону и он приходить в себя. Исцелять его я не собираюcь. Пусть убирается так.
- Свободны!
Скорости, с какой троица подхватилась и рванула к выходу, могли бы позавидовать беговые кони,только поземка сзади клубилась. Точно, залётные!
Возвращаюсь к дому. Эмоции схлынули,и меня начинает потряхивать. На глаза попадаются сломанные перила крыльца.
Блин,теперь придётся крыльцо ремонтировать!
***
И вот сейчас, сидя под дулом автомата, я отчётливо осознал, что очередная страница моей жизни, под названием деревня Алексеевка, перевёрнута. Снова придётся уходить в бега, скрываясь от государства, бандитов и остальных хитропопых желающих сделать на мне деньги. Жаль, я уже начал привыкать к деревенской жизни, надеясь, что поживу здесь до июня,и спокойно уйду на Эйнал, но судьба распорядилась по-своему. Что ж, меня здесь почти ничего не держит, попрощаюсь с Ермолаичем, он единственный человек, к которому я по–настоящему привязался, и только меня и видели. Денег у меня хватает, документы новые,так что ищите, если хотите, крейсер вам в бухту! Надо разобраться только со своими «гостями», а то дoбром, я чувствую, они не уйдут.
Перевожу взгляд на ожидающих моего ответа «гостей»:
- Я уже сообщил, что никуда с вами не поеду. Потрудитесь покинуть мой дом.
Лицо пузатогo слуҗащего, я не разобрал чего конкретно, так быстро возле моего лица махнули корочками, побагровело, а третий подбородок затрясся от возмущения.
- Ваше начальство приказывает вам…
- Любезный, вы что-то путаете. У меня нет начальства - не имею удовольствия состоять на службе. Так что пока прошу по-хорошему – уходите!
Толстяк, притворно вздохнул и кивнул бойцам в камуфляже. После чего удивительно быстро для его комплекции просочился в сторону выхода, только дверь за ним хлопнула.
Двое из четвёрки бойцов бросились ко мне. Один ударом ноги выбил из-под меня стул, вернее попытался его выбить. Нога в берце налетела на выставленный давным-давно щит, и боец, зашипев от боли, откатился назад. Второй недоуменно замер, налетев на невидимую преграду, не понимая, что его не пускает дальше.