— Мне нужна твоя кровь.
Я вновь посмотрел на отца Алеси, тот опять же утвердительно кивнул. Ну а че мне еще делать? Подписался помочь — так давай, иди до конца. Я взял скальпель и резанул большой палец.
— Теперь громко скажи — я разрешаю, аморано.
— Я разрешаю, аморано.
Девушка забрала скальпель и спокойно, как профессионал своего дела, облизала раздвоенным языком скальпель, на котором была моя кровь.
— Когда?
— Одиннадцать дней назад, первая половина дня, метро, бомж, который разговаривал по гранату, как по телефону. — отчеканила Алеся.
Девушка в крови положила скальпель рядом с пилой, а затем резко запрыгнула голыми ступнями мне на ляжки, а руками ухватилась за голову. Какого…
Картинки в голове начали сменять друг друга. Как будто кто-то листал фотоальбом в моей голове.
Кровать. Умывальник. Маршрутка. Алеся. Трамвай. Вагон метро. Клетчатые сумки. Гранат.
— За отчетом зайдете через пару часов.
Что? Откуда голос? Бомж заговорил женским голосом? Ничего не вижу. Где я?
— И дайте ему апельсинового сока, а то отходить будет долго.
Глава 15. Вторая половина второго рабочего дня.
«Ховала»
Нелюдь
Распространены в Славянских странах.
Могут через прикосновения делиться с существами жизненной энергией.
Устойчивы к перепадам температур.
Доброжелательны.
Очень редки, потому что Ховала женского пола может за жизнь родить только одного потомка.
Так вот оно что. Теперь большинству странностей Рантуса есть объяснения. И его вечное маниакальное желание кого-то помять, и одевание лёгкой весенней курточки в минус пятнадцать, всё обрело смысл. От Рантус! От же… нелюдь!
Я заблокировал телефон и положил его в карман парки, как любят нынче называть длинные и просторные зимние куртки. На коленях лежал верный рюкзак, который всегда был со мной, а в наушниках играл Bruno Mars со своим хитярой Uptown Funk. Я откинулся на спинку сидения вагона метро и на лице непроизвольно проросла улыбка. Я уже почти отошел от посещения морга и сейчас мне это даже казалось прикольным. Хотя, кого я обманываю, это было круто! Моя улыбка выросла до таких размеров, что уже виднелись зубы. Надо не сильно показывать, что ты на седьмом небе, а то вселенная увидит как ты радуешься и опустит на землю какой-нибудь подлянкой.
«Станция имени Архитектора Бекетова» — прозвучало из громкоговорителя. Я, как обычно, встал, вышел из вагона, затем вышел на улицу и направился к нужному мне зданию. На улице уже потемнело, ветер дул со всех сторон, а прохожие поплотнее закутывались в свою верхнюю одежду, как будто скрывали там что-то запрещенное.
Судя по листику, который выдал фамильяр Люциус, инструктор будет ждать меня в нехилом пятизвездочном отеле. Мы, кстати, там когда-то работали в банкетном зале, на празднике какого-то мужика. То-ли юбилей, то-ли еще что-то, сейчас уже и не вспомнишь. Эх, сколько на моем веку было этих корпоративов, свадеб, выпускных и прочего… Так. А вот это интересно!
Я подошел к искомому пятиэтажному зданию, это была гостиница с дорогостоящей облицовочной белой плиткой, высокими ступеньками из мраморной крошки и с огромнейшими, высотой метра три, а то и четыре, раздвижными дверями из стекла. И прям над этими дверями в воздухе висела надпись: «Вход для нелюдей, творцов и двоедушников с другой стороны». Что ж, пожалуй теперь эта вывеска относилась и ко мне, и именно т уда мне надо.
Я обошел строение по кругу и нашел еще один вход. Самая обычная металлическая дверь, из дешевых, которые ставят себе владельцы квартир, если денег не хватило на нормальную, типа бронированную. Над ней вывеска с позолоченными буквами на дощечке из красного дерева: «Континенталь». Ох ничего себе! Это ж прям как в том фильме с Киану Ривзом! Как же он назывался… Про наемных убийц. Точно! Джон Уик!
Я потянул за ручку, открыл дверь и вошел внутрь. И тут… Честно, я б присвистнул, но как-то неприлично. Ощущение, что ты попадаешь в один из фешенебельных отелей Милана или Парижа. Дорого-богато — это не те слова, чтоб описать обстановку в холле этой гостиницы. По насыщению преобладал тёмно-бордовый цвет во всем: занавески, паркет, ковры, плитка, мебель. Стояло пару столов, камин, кресла, стойка ресепшн. Возле камина… погоди-те-ка! Это ж не камин! Водопад! Или камин. В общем, в дырке в стене, облицованной мраморной плиткой, было что-то типа небольшого водопада, но вместо воды сверху вниз падал синий огонь, при этом из него еще исходила приятная музыка, похожая на смесь пианино и виолончели. Рядом в кресле сидел нелюдь (надо будет потом пробить его по описанию, таких я еще не видел) лысый мужчина в чёрном балахоне с большими оленьими рогами, без глаз и без ушей. Вместо глазных впадин — просто кожа, вместо ушей — тоже просто кожа. Жутковато, но я уже постепенно начинал привыкать к такому.