— Тут, видимо, какая-то ошибка… — неуверенно возразил парень, прекрасно понимая, насколько неубедительно звучат его слова.
— Взгляните сюда, — Дамблдор указал на подходящий ответ, — вопрос: какие ключевые элементы необходимы для исполнения Пыточного Проклятья. Ваш ответ: «сильное негативное чувство (как-то: боль, страх, гнев), усиленное желанием причинения боли объекту проклятья». Студенты не изучают Непоправимые Проклятья раньше седьмого курса.
— Вы же знаете, я всегда читаю заранее, — нашёлся Том.
— Даже руководства, находящиеся исключительно в Запретной Секции? — приподнял брови Дамблдор.
Том закусил губу.
— Конечно, — размышлял вслух Дамблдор — их можно достать и на Дрян-Аллее. Но это уже аморально.
Том заметил, что обычно доброжелательные глаза Дамблдора наполнились гневом и метнули в него острый взгляд, — так всегда бывало, когда Альбус сталкивался с проявлениями Тёмной Магии. Но такой ярости Тому ещё видеть не приходилось, — ни на втором курсе, когда Гриндевальд проник в школу, ни когда погибла Миртл Поттер. Больше всего Риддла раздражала улыбка Дамблдора: от неё ему хотелось немедленно выскочить из замка и удавиться на ближайшем клёне.
— Я просмотрел ответы на самые сложные вопросы и могу сказать, что не у всякого семикурсника хватило бы знаний, более того, — не каждый Тёмный волшебник знает ответы на некоторые них. А вы всё сделали совершенно верно. Конечно, есть ответы с преднамеренными грубыми ошибками, однако, в целом…
Паника, охватившая Тома, продолжила путь от желудка вверх. Он почувствовал, что ленч встал у него поперек горла, а в голове не осталось ни единой мысли…
— Мне нехорошо… — пробормотал Том.
— Отнюдь, — возразил Дамблдор, — вы не упадёте в обморок, а выпрямитесь и, глядя мне прямо в глаза, дадите всему чёткие объяснения.
Давно канули в Лету те времена, когда Дамблдор пытался защитить его, дополнительно занимался с ним и пытался направить на путь истинный. Теперь, когда учитель получил подтверждения противозаконной деятельности Тома, он взирал на него так, как, в бытность свою аврором, наверное, смотрел на тёмных магов. Том не мог выдержать этот яростный взгляд; своими сине-зелеными глазами он обвёл комнату и уставился в окно, встретившись взглядом с собственным предком, стоящим рядом с Равенкло. Риддл заставил себя снова посмотреть на Дамблдора.
— Слизерин изучал Тёмную Магию, однако никогда не использовал её! — наконец, нашелся Том. Сердце отчаянно стучало в груди, словно пытаясь вырваться на свободу. Парень бы не удивился, если бы грудная клетка распахнулась под его напором. — Вот и я: просто изучал. И н-ничего больше…
Дамблдор метнул в него холодный, пронзительный взгляд.
— Вы читаете «Таймс»?
Том помотал головой, и учитель прищурился.
— А я, представьте себе, читаю, и несколько лет назад там было сообщение, что Ливеллин и Оливия Риддл были найдены мёртвыми в собственном доме, вместе со своим сыном, Томасом. Причём, причины смерти установить так и не удалось: у них не было ни царапины. А недавно Армандо сказал мне, что вас назвали в честь отца. Ведь Том — сокращенное от Томас, не так ли?
— Меня зовут просто Том, — слабо вякнул Риддл.
— Но вашего отца звали Томасом?
— Да…
— Как я понимаю, он отказался от вас и вашей матери. Вы ведь так и не простили ему этого, верно?
— Да, — прошептал Том.
Дамблдор холодно кивнул.
— Значит, вы — Томас Риддл, как и ваш отец?
Молчание.
— Их убил волшебник, Том, и это понятно любому дураку. А теперь, пожалуйста, поведайте мне, какой именно волшебник сделал это.
У Тома голова шла кругом. Не может быть, чтобы подобное случилось с ним, просто невозможно.
Дамблдор смотрел на него так, что Риддл не находил себе места. Он отвёл глаза к Серой Леди, посматривавшей на них из своего уголка.
— Вы убили своего отца, Том? — тихо спросил Дамблдор. — Посмотрите мне в глаза и отвечайте.
— Я не убивал его, — тут же откликнулся Том.
— Том, вы смотрите мне за плечо. Призрак Равенкло не имеет отношения к нашей дискуссии.
Том заставил себя взглянуть Дамблдору в глаза.
— Я его не убивал, — повторил он, чувствуя, что голос стал тонким и высоким. — И вообще, никого не убивал, — просто изучал Тёмную Магию. Так, на всякий случай. Я её не использовал и не убивал его… О, Боже мой… — Том чувствовал, что у него кружится голова, он задыхался и слышал шум собственной крови в ушах.
— Вы плохо выглядите.
— Посмотрел бы я на вас, если бы кто-нибудь обвинил вас в убийстве собственной семьи! — выпалил Том, вскакивая на ноги; его глаза сверкали, в них запрыгали подозрительные алые искорки.
— Сядь, Том, — остановил его Дамблдор невыносимо спокойным голосом, но его глаза с каждой минутой наполнялись всё большей яростью. — Давай побеседуем как взрослые люди.
Чудовище, живущее в Томе, уползло обратно в свою нору, и Риддл медленно опустился на место.
— Я не хочу в Азкабан… — прошептал парень настолько тихо, что слова едва можно было разобрать. — И я… я не знаю, кто убил моего отца. Кто бы то ни был, это не я… — иногда ему и самому казалось, что это правда. Дамблдор бросил на него пытливый взгляд. — А Тёмная Магия — просто так, любопытно… Я всего лишь хотел узнать, что же всё-таки я могу. Я же слизеринец, сэр, и попал в колледж именно по этой причине. Я горд и амбициозен, пытаюсь обходить правила, потому что не вижу в них никакого смысла. И, кстати, или я очень сильно заблуждаюсь, или ваши дражайшие гриффиндорцы делают то же самое.
— Да, верно, — кивнул Дамблдор, — однако они не нарушают правил, изучая Тёмную Магию.
— Конечно, — тихо проронил Том, — они всё это делают с одной целью — причинить людям как можно больше проблем и боли. Я не делал больно тем, кто сам не напрашивался. А гриффиндорцы таким образом просто развлекаются.
— Мы сейчас не обсуждаем сложившиеся межфакультетские предубеждения. Ваша мать — я ведь учился с вашей матерью — была одним из моих лучших друзей, при том, что она училась в Слизерине. Так же, как и Трэхен Чэпмен. Я ничего не имею против вашего факультета. Да, Том, гриффиндорцы тоже несут наказания за свои выходки, но, в конце концов, от их проказ никто серьёзно не пострадал. Тёмная Магия пожирает тебя изнутри, — я уже видел нечто подобное раньше и не испытываю ни малейшего желания увидеть это вновь. Вы ведь знаете, что, в конечном итоге, Салазар Слизерин лишился рассудка. Лира Ксавина — помните прорицательницу, изучавшую в детстве Тёмную Магию? — использовала свои знания для того, чтобы убить каждого, кто становился на её пути. Все колдуны и ведьмы, попавшие в Тёмное Кольцо, — все они начинали с того, что «хотели просто узнать»… А ваши оценки С.О.В. по данному предмету кажутся мне слишком высокими для фразы «просто узнать».
Том уставился в колени, из глаз у него текли слёзы. Он попытался подавить рыдание — безуспешно. И почувствовал, как профессор Дамблдор сжал его плечо, — это был скорее предупреждающий жест, нежели успокаивающий. Том почти чувствовал, как всё ещё полные гнева глаза буравят его спину.
— Я не могу отправить вас в Азкабан за такую провинность, как чтение книг из Запретной Секции без разрешения, — твёрдым голосом произнес Дамблдор. — Всё, что я могу — снять пятьдесят очков со Слизерина и назначить вам двухмесячное взыскание. Это — что касается книг. А ваши оценки по С.О.В. и газетные статьи, — всего этого вряд ли достаточно, чтобы обвинить вас в убийстве или же во владении искусством Тёмной Магии. И дайте мне слово, что больше никогда не обратитесь к книгам Запретной Секции, не имея на то личного разрешения учителя. Если до меня дойдут слухи, что вы изучаете Тёмную Магию или занимаетесь ею, в любом случае, — даже если никому не будет причинено вреда, — двадцать лет Азкабана вам гарантировано. Я добуду доказательства и отправлю вас туда, не взирая на то, насколько вы талантливы. А вы талантливы, Том, и обладаете блестящим умом. Если пожелаете, впереди вас ждет удивительная жизнь. Вы наиболее способный студент из всех, которых мне доводилось учить. Не стоит разбрасываться таким талантом.