Волна багрового, почти черного, пламени накрыла меня, и с ней пришла тьма и тяжесть. Становилось все тяжелее и тяжелее, хотелось закричать, но не получилось даже вздохнуть. Ощущения времени не было — казалось, это длится вечно. В сознании вяло теплилась надежда, что скоро я проснусь, вот-вот проснусь, и — все.
И, поэтому, когда внезапно обрушилась дикая боль, свет и невероятная какофония звуков, эхом отдававшихся в черепушке — это было воспринято, как избавление. В глаза бил яркий свет, какой-то старик в феерическом тюрбане пытался лить мне в рот какую-то гадость, вокруг бегали люди, что-то кричали, вдалеке слышался вой сирен.
Из последних сил оттолкнув старика, я провалился в забытье.
Таэр сидела у изголовья своего лорда и пыталась понять, что с ней будет дальше. За те четыре дня, что прошли после покушения, она успела передумать много всего и вымотать себе нервы почти полностью. Произошедшее воспринималось, как беспробудный кошмар, в котором только на третий день забрезжил лучик надежды на пробуждение.
Сначала все думали, что лорд вот-вот умрет. Это означало, как минимум, крест на ее карьере и, максимум, обвинение в пособничестве с перспективой в виде каторги (в худшем случае) или расстрела (в лучшем). Она провела трое суток без сна и стала напоминать собственную тень.
И, да, нервы самой себе мотала не только она — было кому ей в этом помочь, было…
Допрашивали по восемь-десять раз на дню. Еще по дороге в больницу. Полицейские… Предельно вежливые и сами бледные от перспектив расследовать убийство лорда, опасаясь навлечь на себя гнев Великих Домов как успешным, так и неуспешным расследованием.
В больничном коридоре возле палаты экстренной реанимации к ней подошли люди с удостоверениями «Собственной разведки Дома Файрон» и сделали прозрачные намеки о её судьбе, если важная информация покинет пределы семьи. А дальше череда допросов и угроз слились в один огромный ком проблем, который, казалось, вот-вот раздавит Таэр и оставит от некогда успешного молодого гвардейца жалкую каторжанку. Или же могилку с номером арестанта вместо имени.
Её допрашивали все:
Рейнджеры сектора. Которые, похоже, просто оказались рядом и решили на всякий случай поискать контрабанду и тут. Ну или разборки тех, кто её, контрабанду, контролирует. Ее запаса апломба и гвардейской наглости еще хватило быстро отшить этих выскочек.
Потом была Служба Внутренних Расследований Гвардии. Эти пытались её напугать. Они очень интересовались степенью её компетенции, они говорили, что отравить лорда можно было только при её содействии. Таэр вспылила, наорала на них, пригрозила вызвать на дуэль и напомнила, что пока жив лорд, она — под его рукой и вне их юрисдикции. Контрразведчики, паскудно ухмыляясь, удалились, пообещав продолжить разговор «после завершения всех формальностей с лордом». Она еле сдержалась, чтобы не выхватить бластер и не пристрелить их на месте.
Но это, оказывается, были цветочки — ягодки не заставили себя ждать.
Ночью — она слышала, что ночное время для них было излюбленным для подобных визитов — второго дня к ней пришли из Имперской СБ. Трое бугаев в гражданской одежде и стек-лейтенант в черной форме СБ. В сапогах вместо туфель, как будто с парада.
Предъявив удостоверения, попросили сдать оружие. На вопрос Таэр «Я что, арестована?» зловеще промолчали. В черный шестиместный аэрокар, что ждал их у входа в больницу, ее сажали уже в наручниках.
Потом одни на нее орали, угрожали каторгой, расстрелом, тюрьмой, увольнением из Гвардии. Другие — говорили по душам, уговаривали, угощали напитками, предлагали помочь и похлопотать, напоминали про честь гвардейца.
Но не били и «сыворотку Лима» не кололи. В связи с чем Таэр сделала для себя два вывода: во-первых, лорд еще жив, во-вторых, санкции на ее арест не было и она пока «задержана до выяснения», что, по идее, в отношении гвардейца Великого Дома — противозаконно.
Допросы продолжались в течение двенадцати часов: каждые два часа дознаватели менялись, а вот Таэр была все та же. Она вяло отбрехивалась от следователей, чувствуя что соловеет с каждым часом все больше и больше. И уже начала с нехорошим таким интересом присматриваться к бластеру в кобуре очередного дознавателя, думая: «Интересно, я успею выхватить у него оружие, пристрелить эту пакость и застрелиться до того, как охрана отреагирует?… «Когда вдруг явился ангел спасения.