Но пить было нельзя. Айгуль, ничуть не щадя мое самолюбие, действительно каждый вечер заставляла дуть в алкотестер. При Сталине она сделала бы отличную карьеру в надзирателях.
После того, как я за два дня отдраил квартиру, которая, впрочем, и до того была вполне пристойной, если не проявлять омерзительной бабьей привередливости, и вынес на помойку семнадцать мусорных мешков, Айгуль сказала:
- Молодец. Ну, самому же приятно в чистой обстановке жить, правда? Теперь пункт второй - работа.
- Ну, это не проблема. Парень я толковый, за месяц обязательно что-нибудь найду.
- Три дня.
- Что - три дня?
- Три дня у тебя, чтобы работу найти. Нет - сам знаешь, что будет.
- Как три дня? Ты в курсе вообще, что мировой финансовый кризис бушует? Люди годами работу ищут, на должность дворника гладиаторские бои проводятся. Три дня - вообще нереально.
- Все реально. Ты сам себе отговорок повыдумывал. Впрочем, как хочешь. Лишний миллион, наверное, в зимней куртке завалялся. Только мелочью не возьму, мне, пожалуйста, купюры покрупнее.
Это был какой-то ужас. И так настроение было ни к черту из-за двухдневного - самого длинного за последние десять лет - воздержания от кайфов, а теперь еще и это. И с травой в городе был полнейший попадос. Я за эти два дня обзвонил человек пятнадцать, но все в один голос говорили, что шпека нет. Дней через десять ожидались новые поступления, если возчиков не хлопнут по дороге, а пока - тишина. Это всегда так, одно к одному.
- И кем я за три дня устроюсь? Опять грузчиком?
- А хоть бы и так. Что такого? Если покажешь тенденцию к исправлению, мы с братом тебя в семейный бизнес возьмем. Пока он, правда, и слышать о тебе не хочет, я его и так еле уговорила тебя не бить. Но через полгодика все изменится, я его уговорю. Да я и сама не спешу. Вдруг тебя надолго не хватит, перед братом потом краснеть. Но тунеядец мне тоже не нужен. В общем, три дня.
И два дня я обзванивал все подходящие моим амбициям объявления, но замдиректора, супервайзером, начальником службы охраны, администратором в ресторан меня почему-то брать не захотели. Айбол, которого я подключил к поиску, сказал, что его знакомому требуется автомойщики. Я, будучи не в настроении из-за неистового желания хотя бы омочить губы парой литров пива, довольно грубо посоветовал ему самому, если хочется, отмывать от говна всякие уродские таратайки и пресмыкаться перед сраными козлами, которые даже не вытирают ног, когда садятся в собственный рыдван, и жрут там как свиньи, стряхивая крошки на пол. Айбол, помолчав, спросил:
- Что, Айгуля пить запрещает?
- Да кто мне запретит? Просто настроения нет. Ладно, извини, что психанул. Срочно работу надо найти, кровь из носу.
- Ну-ну. Ладно, чем смог, как говорится. Если что, позвоню. Пока.
На третий день я в злом настроении шел по городу, проклиная все на свете и толкая прохожих плечами, и повстречал Ляльку.
Лялька - старая знакомая, отвязная деваха. Давненько ее не видел, а в свое время в общих компаниях позажигали дай боже. Нравственно-интеллектуальный уровень Ляльки таков, что если дать ей пластмассовый банан, то сначала попытается сожрать, а потом вместо фаллоимитатора использует. Впрочем, время идет, люди меняются. Вот и Лялька ныне выглядела вполне респектабельно и, судя по животу, была беременна. Увидев меня, она, разумеется, несказанно обрадовалась:
- А, это ты. Че рожа такая злая?
- В списке "Форбс" две позиции потерял. Привет, Лялька! Сколько лет твою одухотворенную моську не видел. Ребенка ждешь? Поздравляю! Кто отец-то хоть знаешь?
- Конечно, знаю, дурак. Муж мой. А ты все такой же. Иди обниму.
Мы обнялись.
- Пойдем кофе выпьем, поболтаем, - предложила Лялька.
- Да я бы и рад, но некогда. До вечера обязательно работу надо найти, не то случится непоправимое.
- Женился, что ли? Лихо тебя под каблук загнали.
- Да нет, при чем тут женился? Но работа и правда нужна, так что давай в следующий раз.
- Гм, а знаешь, я, может, тебе помогу. Пойдем, говорю.
Заинтригованный, я пошел за Лялькой в кафе. Мы заказали по кофе и пирожному.