— Девчонку нужно отправить домой, — неожиданно изрек мужчина средних лет, сидящий слева от меня. — Она ставит под угрозу главенство клана Золотого песка.
— Сбавь тон, Лимберий, вспомни, о ком ты говоришь, — жестко оборвал его король. — Она моя дочь и принцесса.
— Прошу прощения, ваше величество, — буркнул в ответ мужчина, чуть склонив голову.
— Как ни странно, но я согласен с графом, — смотря в упор на меня, вмешался в разговор Ордарион. — Ваша дочь может втянуть земли Восставших из пепла в кровопролитную войну за власть.
— Я рад, что ты хотя бы не оспариваешь права своей сестры на престол.
На слове «сестры» братишка заметно поморщился, невольно посмотрев на меня. Я бы прямо сейчас заявила, что никаких прав предъявлять не собираюсь, но вот мне настолько не понравился этот колючий взгляд принца, что промолчала. Отказаться я могу в любой момент. Ведь могу?
— Ваше величество, какие права? — фыркнула королева. — Она прибыла из другого мира, не знает наших законов и к тому же явно младше кронпринца.
— А вот тут стоит поспорить, — усмехнулся Ксифим, — время в мирах течёт по-разному, поэтому Леоника может по праву считаться первенцем его величества, пусть и женского пола. Но законы относительно наследников ничего не говорят о половой принадлежности, поэтому престол может перейти и в женские руки.
— Получается, что моя мама ваша первая жена? — спросила я. Кажется, что-то да начинает проясняться.
— Королева Еванжелика, — кивнул правитель. И мне стало легче от того, что маме не пришлось терпеть положение любовницы. Это в этом мире это может быть почетной должностью, но у нас в мире о таких вещах предпочитали помалкивать.
— Тогда сколько мне по меркам вашего мира?
— Так же двадцать один, что не отменяет того, что ты родилась раньше. Каждый год на земле равен примерно пяти в этом мире. Прости, Леоника, я даже не знал о твоем существовании, — вздохнул правитель, и я бросила взгляд на Ксифима. Но он же говорил, что королю нужны наследники? Получается, что он солгал? Я нахмурилась, а старец посмотрел на меня выразительным взглядом, чтобы помалкивала. Пока что я не знала, кому можно доверять в этом мире, поэтому решила промолчать о любых своих догадках. — Леоника, ты моя дочь, поэтому я не могу отпустить тебя в твой мир, как бы ты этого не хотела. Если богини было угодно твое возвращение, будет так. Я признаю тебя. И с того момента ты станешь принцессой.
— Она не прекратит вражду, а только подольет масла в огонь междоусобицы, — рыкнул принц, с яростью посмотрев на своего отца.
— Она законная наследница, — с нажимом ответил правитель, — и имеет даже больше прав, чем ты.
— Я готовился к правлению восемьдесят лет своей жизни, а она даже порядков не знает.
— Выучит! — безапелляционно ответил король, и я открыла рот от удивления. — Вот ты этим и займешься!
— Сколько тебе…? — шокировано прошептала я, смотря на принца. Сказать, что меня удивила цифра его возраста, это ничего не сказать.
— Что? — вместо ответа на мой вопрос кронпринц посмотрел на отца. — Я должен еще и обучать её? Не много ли вы, ваше величество, возлагаете на маленькую девочку? Хотите вручить ей бразды правления, ополчить против неё как минимум половину своего клана, вызвать гнев правителей других кланов, так еще и назначить ей в учителя меня? По-моему, последнее — перебор. Я же превращу её жизнь в ад, неужели вы хотите такой судьбы для своей дочери? Прошу вас подумать и принять более разумное решение.
— Я его уже принял, — неожиданно весело ответил король, внимательно посмотрев на своего сына и усмехнувшись. — Ты будешь руководить её обучением и лично докладывать о её успехах. Не будет справляться она — не будешь справляться ты. Если за год она хоть на сотую долю процента сможет составить тебе конкуренцию, я не стану менять решение о престолонаследнике, — припечатал король.
Ордарион смотрел на него с полными недоумения и негодования глазами, пытаясь понять, что его отец не шутит. В кабинете повисла тишина, которая нарушалась лишь тиканьем напольных часов. Я сглотнула, так как взбешенный взгляд принца не предвещал мне ничего хорошего. Все вокруг, кроме Ксифима и короля, были настроены ко мне враждебно. Была бы их воля, меня бы уже отправили на плаху.
— Как будет угодно, ваше величество, — наконец ответил принц и отвернулся к окну, даже не взглянув на меня. Я же не могла понять, отчего на моей душе заскребли кошки.