Выбрать главу

— У вас в Лондоне нет таких парков? — спросил он, расстелив покрывало.

— Парки есть, — кивнула я, усаживаясь. — Много парков, но этот так впечатляет… Лондон весь построен как-то стихийно, и мне это нравится, а мысль о том, что кто-то когда-то сказал: «Нужно разбить огромный парк посреди этого строго упорядоченного города», — меня ошеломляет. А еще больше мне нравится то, что никому не разрешили развернуть здесь строительство, когда в городе стало не хватать места. В Лондоне все иначе.

— Прости, пожалуйста, — улыбнулся Тайлер, расстегнув молнию на рюкзаке и достав бутылку красного вина. — Я потерял нить на словах «как-то стихийно».

— Ха-ха! — Я взяла стакан, и он налил мне вина. Пожалуйста, пусть в рюкзаке найдется какая-нибудь еда! — С тобой я чувствую себя англичанкой до мозга костей.

— А это плохо? — Он налил вина себе и заткнул пробку в бутылку. — Люблю, когда ты так говоришь.

— Нет, конечно, это неплохо. — Почему до сих пор не появляется еда? — Это просто напоминает мне о том, что я не могу остаться здесь навсегда. А это выбешивает.

— Тебя не пустят обратно, если ты начнешь говорить «выбешивает» вместо «раздражает», — пожурил он меня.

— Прости, — улыбнулась я, прикрыв глаза рукой от солнца. — Многие полагают, что для города настоящий позор — разрешать этим ужасным строителям орудовать в зеленых массивах.

— Уже понятнее, — улыбнулся Тайлер, чмокнув меня в кончик носа.

Я легла на покрывало и устремила взгляд в чистое небо. Наверное, Центральный парк — единственное место на всем Манхэттене, где можно посмотреть вверх и не увидеть небоскребов. Казалось, я где-то далеко-далеко от реального мира.

— Кроме того, неизвестно, как сложится жизнь дальше. — Я почувствовала, как Тайлер лег рядом со мной. Он казался таким надежным, его присутствие вселяло уверенность. — Кто знает, где ты будешь через полгода?

— Как ни странно, ты не первый, кто так говорит, — улыбнулась я, вспомнив слова Алекса.

Тайлер прильнул ко мне и нежно поцеловал, мгновенно вернув меня с небес на землю.

— Думаю, иногда надо возвращаться, — заметил он, достав из рюкзака пачку чипсов. Неужели? Чипсы? — Будешь «Читос»?

— Спасибо!

Если честно, я была готова съесть что угодно, хотя ожидала чего-то более изысканного. И все же он был такой милашка!

— Тайлер, — я перекатилась на живот и с довольным видом посмотрела на него, уплетая чипсы за обе щеки, — тебе когда-нибудь разбивали сердце?

— Больше всего я люблю прятаться в парке с пакетом «Читос», — заявил он, словно не слышал вопроса. — Это так плохо?

— Нет, но ты мне не ответил, — сказала я, бросив в него пару сырных палочек. Он самым удивительным образом поймал их ртом. — Было такое?

— Ну конечно, меня бросали девушки, — признался Тайлер, задумчиво потягивая вино. — Но не уверен, что мне разбивали сердце.

— Ух ты, правда? — Я попыталась отпить вина, но оно плохо сочеталось с «Читос». Последняя фраза Тайлера бросала небольшую тень на его идеальный образ мужчины, умудренного опытом, зато доказывала, что он был всего лишь человеком. — Полагаю, некоторым просто везет.

— Возможно. — Он снова залез в рюкзак, достал красиво завернутую золотую коробочку и протянул мне. — Хотя есть вариант, что мне, наоборот, не повезло. Как можно разбить сердце, которое на самом деле не любит?

Я взяла коробочку и развязала ленточку. Хвала Господу! Шоколад. Великолепные трюфели ручной работы. И как много! Образ умудренного опытом человека восстановлен, теперь он снова супермен!

— Ты никогда не любил? — изумилась я, взяв одну конфету и положив ее в рот. — Не верю.

— Судя по всему, да. — Он сжал мою руку и принялся целовать кончики пальцев. — Не могу сказать, что я когда-нибудь сильно страдал после расставания. Во всяком случае, из страны мне уезжать не приходилось.

— Уверена на все сто: если не знаешь, любил ты когда-нибудь или нет, то скорее всего, что нет. — Я радостно открыла рот, чтобы взять конфету, которую он поднес к моим губам, и куснула его пальцы. — Просто не могу поверить, что женщины не лезли из кожи вон ради любви к тебе.

— Ну, может, они и любили, — пожал плечами он. — А вот я еще не встретил ту, к которой испытал бы сильные чувства.