Двадцать минут помучившись над очередной заметкой, я так и не смогла написать ничего интересного. В отчаянной попытке отвлечься я решила совершить какой-нибудь сумасбродный поступок.
— Алло!
— Мама? Это Энджел.
— Дорогая, как ты? — спросила мамуля с явным облегчением. Примерно также она говорила бы с консультантом из «Эйвон». — Ты собираешься домой?
— Нет, пока нет, — ответила я, расхаживая по квартире. — Но у меня все замечательно. Живу у подруги и работаю для одного журнала. Все просто отлично.
— Но ты ведь скоро приедешь домой, дорогая? — снова спросила она.
Я представила, как она, нахмурившись, стоит перед зеркалом у телефона и, наверное, теребит волосы, глядя в окно на свой безупречный сад и соседского кота, который обгаживает ее клумбы.
— Не знаю, мам, — ответила я, застыв у окна. — Мне здесь действительно хорошо. И писать мне нравится. Я веду онлайн-дневник для сайта известного журнала.
— Это прекрасно, я очень тобой горжусь.
Все тот же пренебрежительный тон, который мне уже доводилось слышать, когда я поведала ей о блестящих результатах сдачи экзаменов на аттестат об общем среднем образовании, а потом и на диплом. Гр-р-р-р.
— Но, милая, ты ведь понимаешь, что мне хотелось бы знать, когда ты вернешься. Ты уже определила дату? Да и отель скорее всего дорого тебе обходится.
— Мама, я же минуту назад сказала тебе: живу у подруги. И я не знаю, когда… Знаешь что? Да это не важно. А что Марк делал у тебя дома, когда я позвонила на прошлой неделе?
— Ума не приложу, почему ты не говоришь мне номер твоего рейса, — пробормотала она.
Я уже начала жалеть о том, что вообще позвонила.
— Я еще не бронировала билеты и не знаю, когда прилечу, — повторила я, подумав о том, насколько отличаются виды из ее и моего окна.
Моему взору открывались желтые такси, Крайслер-билдинг и толпы ньюйоркцев, снующих по городу. А из окна мамы, если повезет, можно было увидеть ее «клио», припаркованный на подъездной дорожке, здание почты и мистера Такера, соседа, который сейчас, вероятно, приводит в трепет всех местных жительниц, работая в саду без рубашки. Ему пятьдесят два.
— Почему Марк взял трубку?
— Он привез кое-что из твоих вещей, Энджел. — По ее голосу я поняла: она начинает злиться на меня, как и я на нее. — Согласна, он ужасно с тобой поступил. Но я знаю его уже много лет и не могу делать вид, будто его не существует.
— Очень даже можешь! — Она это серьезно? — Ты легко можешь сделать вид, что его не существует. Во всяком случае, для членов нашей семьи!
— Только тот факт, что ты решила сбежать, вместо того чтобы достойно противостоять проблемам, не означает, что я должна так поступить! — рявкнула мама по телефону. — Я каждую неделю вижу мать Марка в магазине «Теско».
— Я вовсе не сбежала, — возразила я. Это был явно не тот ласковый разговор по душам между мамой и дочкой, на который я рассчитывала. — Я пытаюсь разобраться в собственной жизни.
— Возможно, если бы ты осталась и поговорила с Марком, то осознала бы, как тяжело он переживает случившееся, — продолжала она, совершенно игнорируя все мои слова. — Возможно, вам удалось бы все наладить. Я не утверждаю, что все обязательно получилось бы, в конце концов, он действительно тебе изменял, я знаю.
— Он хочет все наладить? — изумилась я.
Эта мысль как-то не приходила мне в голову.
— Что ж, может, и хотел бы, если бы ты не сбежала, не знаю, — произнесла она несколько рассеянно. — Но теперь, когда он поселился вместе с этой Кэти, думаю, вам двоим вряд ли удастся снова сойтись. Полагаю, если бы ты ему позвонила…
— Он поселился с… Он теперь живет с ней? — Я перебила ее на полуслове. — В нашем доме?
— Ну ты же исчезла, дорогая. — Казалось, она снова меня слушает. — А что ему оставалось? О нет, я не ищу ему оправданий. Он не должен был вести себя так, как вел, но он объяснил, что…
— Мам, мне надо бежать, я кое-куда опаздываю. — Мне захотелось как можно скорее прервать разговор. — Позвоню тебе, когда соберусь домой.
— Пока, детка, скоро созвонимся.
И она повесила трубку, прежде чем это успела сделать я.
Мой мозг пока был не в силах переварить новость о том, что Марк привел эту девушку в мой дом, зато проблема с блогом отошла на задний план. Я села перед ноутбуком, выкинула из головы мысли о том, как эта грязная корова ходит в моем фартуке «Кэд Кидстон» и что-то готовит в моей любимой лаймово-зеленой кастрюле «Ле Крозе», и отправила заметку Мэри. Ну и кто такой Марк?