Этот поцелуй из нерешительного и в некой степени робкого довольно быстро перерос в страстное безумие, которое грозило весьма горячими последствиями, если вовремя не остановиться. Рафу и так поход в душ точно обеспечен.
Первой отстранилась Эли, которой, в отличие от Сантьяго, необходим был воздух. Они замерли, смотря друг другу в глаза и тяжело дыша, причём Лайтвуд дышала из-за необходимости, а Раф – из-за привычки. Несколько мгновений они просто молчали, не зная, что сказать.
– Прости, я … – одновременно произнесли Элис и Рафаэль, после чего улыбнулись.
– Лис, я пойму, если ты сейчас влепишь мне пощечину, заслужил, – заговорил Раф, подбирая слова. Ещё никогда ему не было так сложно. – Я знаю, что для тебя я друг семьи, взрослый дядька, который нянчился с тобой ещё со дня твоего рождения, поэтому я молчал и вел себя, как обычно. Но сегодня мой контроль рухнул, и я, как мне кажется, сделал глупость. А сейчас я совершаю ещё большую глупость, потому что собираюсь рассказать тебе о том, как сильно я тебя люблю, – сказал вампир, а сердце охотницы пропустило удар. Она затаила дыхание, ожидая продолжения речи. – Я любил тебя всегда, с самого твоего рождения, но два года назад понял, что моя любовь к тебе изменилась. Я постоянно ловил себя на мыслях о тебе, на том, что мечтаю видеть тебя рядом со мной, но не в качестве подруги моей дочери, а в качестве моей девушки. Ты даже не представляешь, как сложно мне было удержаться от того, чтобы не разорвать на кусочки того Криса, а потом и этого Гейба. Я жутко ревновал и проклинал себя за это чувство, ведь я не должен испытывать к тебе всего этого. Я знаю, что ты сейчас, скорее всего, думаешь, как бы послать меня куда подальше, но мой мозг сейчас в отключке, и слова сами вылетают. Чёрт, не умею я признаваться в любви и никогда не умел, – чертыхнулся он, а Элис улыбнулась. Она положила ладонь на щеку вампира и посмотрела ему в глаза, впервые за три года не контролируя те эмоции, которые отражались в её взгляде. А там была любовь – искренняя, сильная, всепоглощающая любовь и нежность, которую девушка испытывала к Рафаэлю. Парень чуть не задохнулся от такого количества чувств и понял, что в его собственном взгляде сейчас отражается то же самое. Элис же провела ладонью по его щеке, после чего убрала упавшую на лицо прядь волос и сказала с нежностью во взгляде и голосе.
– Я даже мечтать боялась о таком, потому всегда была уверена в том, что этому не суждено сбыться. Я всегда была без ума от своего дяди Рафа, но три года назад поняла, что влюбилась в тебя. Влюбилась так, как запрещено тебя любить. Я боялась хоть как-то показать тебе свои чувства, стыдилась этого и корила себя за любые мысли о тебе. Но с каждым днём влюблялась в тебя все сильнее и сильнее. А сегодня я попала в мечту, одну из многих своих мечт, которые я так упорно гнала от себя и пыталась забыть. Мне все ещё кажется, что это сон, но если это так, то пусть он не заканчивается никогда. Я хочу стоять вот так целую вечность, потому что я тоже люблю тебя, Рафаэль, – сказала девушка, а вампир улыбнулся такой счастливой улыбкой, которая могла осветить эту темную ночь.
– Это не сон, мой Лисёнок, это не сон, – сказал он и вновь поцеловал её, только теперь поцелуй был невероятно нежным и чувственным. Руки Рафа лежали на талии девушки, бережно прижимая её к сильному телу парня, а сама Эли обнимала его за шею, запустив пальцы ему в волосы. Поцелуй длился недолго, и когда они вновь отстранились друг от друга, то улыбки на их лицах были одинаково сияющими и счастливыми.
– Я, конечно, не хочу прерывать момент, но развяжите меня уже! У меня уже задница болит и спина, – послышался с коридора недовольный голос Дэвида, о котором они уже успели забыть. Эли и Раф засмеялись, а девушка щелкнула пальцами, и камень в кольце потух. В коридоре же послышался облегченный выдох и быстро удаляющиеся шаги.
– Ничего, ему это пошло на пользу. Теперь будет знать, как не пропускать меня к тебе, – сказала Эли, поднимая взгляд на своего любимого. – Только вот у меня вопрос, как мы скажем родителям?
– Ну, это будет непросто, хотя и не так уж ужасно, – сказал Рафаэль. – Клэри, думаю, будет только рада, тем более, что ей известно о моих чувствах к тебе.
– Что-о-о-о? – воскликнула Элис, удивленно расширив глаза. – Как так? Почему она мне не сказала?
– Потому что я с неё взял слово, – хмыкнул Раф. – А вот с Алеком долгого разговора не избежать, но я к нему готов. Ради тебя, Лисёнок, я готов на все.
– Если ты готов, то и я готова, – с уверенностью ответила Эли, а Сантьяго засмеялся. – Почему ты смеешься?
– Эта фраза “Если ты готов, то и я готова” в своё время была самой любимой у твоих родителей, – объяснил Рафаэль. – Перед каждой битвой, ответственным заданием или заседанием Алек спрашивал у Клэри, готова ли она. А она неизменно отвечала именно этой фразой. Прошло восемнадцать лет, а они до сих пор используют её.
– Наверное, это главная фраза для тех, кто любит друг друга. Мама с папой готовы даже в Преисподню спуститься, если это будет нужно для спасения кого-то из нас. На то же самое я готова для тебя, – сказала Эли.
– Я люблю тебя, Элис Розмари Лайтвуд, – абсолютно серьёзно сказал Рафаэль.
– А я люблю тебя, Рафаэль Сантьяго, – ответила Элис и поцеловала своего любимого. Теперь они вместе готовы к любым невзгодам и трудностям. И начнут они, пожалуй, с объявления всей семье об их отношениях. Радует, что хоть Клэри и Амелии ничего объяснять не придётся. Да, Эли тоже поделились своей тайной с лучшей подругой, и ею, по иронии судьбы, оказалась именно дочь Сантьяго. Впрочем, тайны хранить она умела, как и Клэри. Но все тайны становятся явными, и завтра Элис и Рафу придётся многое рассказать родным. Но они с этим справятся, ведь теперь они есть друг у друга. А остальное совершенно не важно….