— Привет, — поздоровался он со мной и поцеловал в щеку. Я заметила, что на лавочке лежали какие-то небольшие коробки, но прежде чем я успела их разглядеть, он заслонил их от меня своим телом.
— Что это? — спросила я, кивнув в сторону коробок.
— Ты обязательно все узнаешь. Минуточку терпения.
— И что это ты задумал? — заинтригованно задала я очередной вопрос.
— Это наше с тобой третье свидание, Вал. И с этим свиданием я хотел бы внести ясность в наши с тобой отношения.
— Я как раз хотела предложить то же самое, — усмехнулась я.
— Так это прекрасно! Мы уже читаем мысли друг друга. Выходит, наша встреча в тот дивный вечер была неслучайной.
— Ты серьезно так думаешь? — Мне уже самой начало казаться, что «чтение мыслей» — не такая уж и фантастика, потому как я и сама уже думала о том, что наша встреча была не случайной и произошла по воле звезд, высшей силы или проведения.
— Без сомнений. А потому, я хочу задать тебе очень важный вопрос.
— Какой? — Я уже дрожала от волнения и ощущения похожего на сладкий сон.
— Валери Стоун, ты хочешь быть моей девушкой? Чтобы нас связывали серьезные отношения и, чтобы любовь нам указывала дальнейший жизненный путь?
У меня и в мыслях не было ответить, что-то кроме:
— Согласна.
Удивительно, но я уже видела его в белом красивом смокинге с красной розой в петлице, а себя в шикарном подвенечном платье и как мы стоим перед алтарем в маленькой уютной часовенке и клянемся любить друг друга в горе и радости, в болезни и здравие.
В эти секунды я даже и не думала о мнении своих родителей на этот счет. А оно наверняка было бы категорически отрицательным. Ведь Патрик Грин был не просто парнем с сомнительной в городе репутацией, но и выходцем из семьи, живущей за чертой бедности.
Но, если я не вспомнила о родителях, то уж от Шона я не смогла далеко убежать.
— С одним условием, — добавила я.
— Каким?
— Шон был моим первым парнем, в интимном плане. Я быстро отдалась ему, что плохо отразилось на моей репутации. Я больше не хочу совершать таких ошибок. Надеюсь, ты меня понимаешь…
— Более чем, — успокоил он меня, ведь я боялась, что после этих слов он тут же вспомнит о каких-либо неотложных делах, а может и вовсе — молча развернется и уйдет в ночь. — Мне важно, чтобы ты была рядом со мной. Этого мне уже достаточно для полного счастья. И думаю, этот момент более чем удачный для того, чтобы я тебе показал, что именно я принес с собой.
Он сделал шаг в сторону, позволяя мне разглядеть то, что лежало на лавочке.
Это оказались китайские фонарики. Их было три штуки. Уже сама идея мне показалась заманчивой: вместе запустить фонарики в небо. Но у Патрика была очередная гениальная идея.
— Это не просто фонарики, — произнес он, слегка понизив голос, став похожим на волшебного рассказчика, готового поведать слушателям о замках, принцах и принцессах, о рыцарях и драконах, о любви и чести. — Это наше прошлое, которое сковывает на данный момент наши ноги и не позволяет летать.
— Ты это о чем? — попыталась внести я точность в его слова.
— Я тебе все сейчас покажу.
Он достал из кармана небольшой блокнот и ручку. Вырвав лист, он написал на листе имя «Барбара».
— Так звали мою бывшую подружку. Она рассталась со мной, когда узнала, что мой брат Марти болен и что болезнь — возможно наследственная. Она открыто заявила, что не хочет тратить на меня свое время и боится, что если у нас дело дойдет до женитьбы, то наши дети обязательно родятся с тем же заболеванием. Она даже не хотела больше ко мне прикасаться, словно я был заразным.
— Патрик — это ужасно, — пожалела я его и демонстративно погладила его по плечу.
— Спасибо. — Он сложил листок вдвое, после чего просунул меж ниток одного из фонариков. — Теперь твоя очередь.
Больше объяснять мне ничего не пришлось.
Я взяла листок и написала на нем имя «Шон» и прикрепила его ко второму фонарику.
— А что будем делать с третьим? — спросила я.
Патрик вырвал еще один лист, только не стал на нем ничего писать, а просто сложил и наградил им последний фонарик.
— Он будет символом того, что мы начинаем все с чистого листа.
Затем Патрик поднес к фитилькам зажигалку, и мы отпустили в черное звездное небо фонарики. Я отправила ввысь «Шона», а он — «Барбару». Третий фонарик мы отпустили в небо вместе. После чего мы стояли, обнявшись, и смотрели на то, как огоньки поднимаются все выше и выше, теряясь среди звезд. Мне, думаю, так же как и Патрику, на самом деле стало легче. Только сейчас я поняла, сколько боли было в моем сердце, причиненной Шоном. Теперь же, я чувствовала, как она меня покидает. Раз и навсегда. Улетает прочь, чтобы не вернуться.