Мне хотелось открыть окно и вступить с ним в спор. Заявить, что это он первым предал меня и что он виноват в том, что с ним сейчас происходит, но я сдержала свой порыв.
— Я верил тебя. Больше чем самому себе. Ты разбила мне сердце, испортила жизнь…Ладно мне, но моя мать и Марти были не причем!
И снова в моем сердце кольнуло от его слов. Здесь он был прав: о его матери и брате я не подумала, когда делала рассылку аудиофайла. В свое оправдание я могу сказать, что в те минуты я просто не могла размышлять здраво и просчитывать наперед последствия моего поступка.
— Вал! Ответь мне! Я хочу поговорить с тобой. Мне нужно все тебе рассказать. Мне это необходимо. Пусть даже это будет наш последний с тобой разговор….Вал!..Вал!!!
Входная дверь нашего дома распахнулась, после чего я услышала грозный голос отца:
— Патрик! Иди домой и проспись! Кончай кричать, а то разбудишь всю округу!
— Я должен с ней поговорить, мистер Стоун! — ответил он моему отцу, заплетающимся языком. — Вы ничего не понимаете! Мне надо ее увидеть!
— Уходи, пока я полицию не вызвал! — пригрозил отец.
— Весь город ополчился против нашей семьи! А вы знаете как это тяжело, мистер Стоун? Знаете, как неприятно слышать оскорбления в свой адрес из-за того, что ты не совершал?! Да, мой отец — убийца! Это горькая правда! Но, ни я, ни моя мать, ни мой братишка не виноваты! Мы просто хотели забыть обо всем и жить нормальной жизнью, как все вы! И мы не единственная семья в этом городе, которая имеет «скелет в шкафу»! В этом можете не сомневаться!
— Патрик, в последний раз предупреждаю — покинь мою лужайку! — оставался непреклонным мой отец.
— Ладно, я ухожу, — вздохнул Патрик. — Все равно, все это уже не имеет ни малейшего смысла.
Патрик развернулся и неторопливо зашагал домой. Его фигуру, с поникшей головой и со сгорбленной спиной, освещали фонари. Я следила за ним, пока он не исчез во тьме, до которой не дотянулся искусственный свет.
Спустя три дня, кто-то из местных подростков-шутников наклеил на всех фонарных столбах листовки с фотографией Патрика и с надписью под ней: «У рыжих нет души. Его отец это наглядно доказал». Эти листовки висели на протяжении целого дня, на обозрении зевак, пока Патрику не удалось снять их все. Я не видела, как он этим занимался, но слышала от двух-трех очевидцев.
На четвертый день дом Гринов забросали яйцами и туалетной бумагой. Был ли в этом замешан Роб Нельсон? Не могу сказать наверняка. Но его участие в этом меня бы не удивило.
На пятый день у дома Гринов появилась полицейская машина, как раз в то время когда миссис Грин с сыном смывали стены и окна дома от яичных внутренностей и скорлупы. На Патрика поступило заявление: якобы он был виновен в краже некой суммы денег из дома одного из самых богатейших семейств города. Как не пыталась оправдать своего сына, у миссис Грин ничего не вышло — полиция увезла с собой Патрика. К счастью ареста не последовало — он вернулся домой спустя три часа. Никаких улик, указывающих на него — напрямую или же косвенно — у полиции не нашлось. А вскоре дело и вовсе закрыли, по той простой причине, что деньги нашлись. Оказалось, что хозяева денег перепрятали их так, что и сами забыли, куда их положили. На вопрос полиции: «почему они в таком случае обвинили в краже именно Патрика?», те, без малейшего стеснения ответили:
— Он ведь сын убийцы. К тому же, у него всегда была дурная репутация.
Семейство Гринов так и не дождалось извинений с их стороны за причиненные неудобства.
Видимо это была последняя капля, после которой семья Грин покинула наш город, уехав в неизвестном для всех бывших соседей направлении. И как бы я не страдала из-за их отъезда, я беспрерывно повторяла себе, что так было лучше для всех. Грины больше не будут подвергаться нападкам со стороны горожан, а я — быстрее забуду рыжеволосого «ирландца», чья фамилия прекрасно сочеталась с цветом его глаз.
17.
Спустя полгода после отъезда семейства Гринов из нашего города, когда мое разбитое сердце начало затягивать раны, оставляя на их месте только шрамы, я нашла в нашем почтовом ящике среди счетов и рекламных буклетов письмо без адреса отправителя. Предназначалось оно мне. Я догадывалась — от кого оно могло быть, хотя полной уверенности в этом у меня не было. Патрика я помнила и даже где-то глубоко в душе продолжала любить и тосковать по нему. Но к этому времени у меня появился новый парень. Его звали Вик и он совсем не был похож на «ирландца»: он был брюнетом с карими глазами из обеспеченной семьи и с полным отсутствием музыкального слуха. Он учился на первом курсе университета и мечтал стать в будущем первоклассным юристом. Увлекался он спортом и играми в тотализатор. Вик часто выигрывал, делая точные прогнозы на бейсбольные, футбольные и баскетбольные матчи.