На стадии торга шатен принялся стенать и обвинять себя во всех грехах. Он насчитал сотни упущенных моментов, когда мог признаться подруге в своих чувствах. Корил себя за ужасные поступки — например, за то, что специально приводил в ресторан других девчонок, чтобы вызвать у неё ревность. Ведь на самом деле он просто наслаждался ощущением собственной нужности. И вместо того, чтобы набивать себе цену, стоило направить всю любовь на неё…
Депрессия накрыла Юрия с головой. Целую неделю он физически не был в силах заставить себя встать и выйти из дома. Мама ругалась, твердила, что у него в голове чёрт знает что, вместо мыслей об учёбе.
Как ни странно, единственной, кто проявил сочувствие, оказалась Юля. Она впустила его в свою комнату, где братец смог запереться и целыми днями лежать, бездумно пялясь в потолок.
И наконец, устав мучить себя, Юра смирился.
Дурианна просто полюбила другого.
Это было больно осознавать, но ещё больнее — переживать её отсутствие в своей жизни. Он физически не мог справиться с чёрной дырой, образовавшейся в груди.
Ему нужна была Дури — пусть даже просто в качестве подруги.
Лишь бы снова видеть её улыбку, слышать звонкий смех, болтать о всяких глупостях…
Юра понял: если он хочет сохранить её в своей жизни, придётся принять правила игры.
Тогда у него созрел план.
Друзей нужно держать близко, а врагов ещё ближе.
Его замысел был прост, как дважды два: сблизиться с СунОком, временно закопать топор войны, разузнать все грешки и слабости пианиста, а дальше — дело техники. Он откроет наивной Дури глаза на истинное лицо ее возлюбленного.
Вторая часть плана была еще прозаичнее: только так Юра сможет хотя бы чаще видеться с Дурианной. Постоянно встречаться с девушкой, у которой уже есть молодой человек, со стороны выглядело бы странно. Но никто не запрещал друзьям-братанам часто зависать вместе.
Впервые Ю пришлось задействовать все природное обаяние и направить его не на охмурение девушки, а чтобы “соблазнить” другого парня. К счастью, у них нашлось много общего (любовь к Дурианне, например), поэтому студенты быстро скорешились.
♂♀♂♀♂♀♂♀♂♀♂♀♂♀
Когда первого сентября Юра провожал Дури до дома, она всю дорогу размышляла, как бы помягче рассказать ему о своих отношениях с СунОком. Итальянский оппа был так искренне рад ее видеть и с таким воодушевлением делился летними приключениями, что девушка не решалась его перебивать.
Но когда Юра упомянул про ту памятную ночь на даче у Снежаны, ее сердце тревожно ёкнуло. Брюнетка старалась глубоко похоронить это воспоминание и не хотела вновь ворошить прошлое.
Он и представить не мог, сколько бессонных ночей она провела тогда у подруги, выплакав, наверное, целое море горьких слез. С тех пор Дурианна еще больше замкнулась в себе, уверившись в собственной неполноценности.
Дури считала себя самой уродливой, скучной и заурядной девушкой на свете. У нее не было ни больших небесно-голубых глаз, ни пышной груди, ни богатых родителей, как у избранниц Юрия.
Ее природная скромность и азиатская сдержанность часто воспринимались как излишняя зажатость, что мешало брюнетке выглядеть раскованной и соблазнительной. Скорее всего он решил, что и в постели она окажется бревном и ужасной любовницей.
Даже когда Снежана уговорила ее примерить то дерзкое бикини, оппа никак не отреагировал. Он лишь отстраненно сидел рядом, бездумно всматриваясь в водную гладь.
Дурианна, стараясь скрыть горечь разочарования, принялась машинально выводить на песке строчки популярной песни, которую подруга накануне заставила ее выучить наизусть для грядущего фестиваля:
Позволь мне любить тебя.
Позволь мне дышать тобой.
Я сгорю от любви дотла.
Без тебя я утрачу покой.
Она украдкой бросала на Юру тоскливые взгляды, надеясь уловить хоть искру интереса в его глазах. Но тщетно. Казалось, мысли парня витали где-то очень далеко, и присутствие Дури в откровенном купальнике нисколько его не трогало.
Юра даже не догадывался, каких усилий стоило Дурианне впустить СунОка в свою жизнь. Все в нем поначалу казалось ей чужим и непривычным: не те запахи, не те прикосновения, не тот голос, не те серые глаза. Девушка стеснялась его ласк, ей было неуютно молчать рядом с ним, и она часто терялась, не зная, правильно ли ведет себя согласно корейским традициям.
Но Санёк проявил завидную настойчивость. Медленно, шаг за шагом он завоевывал ее расположение. Трогательные серенады под окном, роскошные букеты с нежными записками, очаровательный кулончик в виде котенка и дорогие наручные часики — все эти знаки внимания постепенно растапливали сердце Дури.