— Аппетита нет.
— Ты совсем бледненькая…
— Ксюш, а почему ты, собственно говоря, не в школе?
— Я очень расстроилась, когда ты не пришла в школу, и решила уйти. Я очень переживала за тебя.
— А тебе не достанется?
— Достанется, но мне наплевать. Ты когда в школу придёшь?
— Завтра, скорее всего. Думаю, я уже достаточно отдохнула.
Мы ещё немного поболтали, Ксюша схомячила всё печенье, и мы переместили ко мне в комнату.
— Ты бы хоть шторы открыла, подруга! Темно как в заднице у негра!
Она подошла к окну и распахнула шторы, свет протиснулся в комнату. После она подошла ко мне и села рядом.
— Прости меня.
— За что? Ты ничего не сделала…
— Мы не должны были идти туда…
— О чём ты?
Виноградова, ты прекрасно понимаешь, что она пытается тебе сказать!
— Артём мне всё рассказал. Прости меня.
Ксюша обняла меня, я обняла в ответ. Я совсем не ожидала того, что она будет извиняться передо мной. Она не виновата. Должен извиняться Влад, всё только из-за него. А вот за то, что Меркулов не умеет свой язык за зубами держать, это плохо. А вдруг он не только сестре рассказал? Может, об этом уже все знают? От этих мыслей меня передёрнуло.
— Ты чего? — непонимающе взглянула на меня подруга.
— Зачем он тебе рассказал?
— Не обижайся на него, он скрывал до последнего, долго не хотел говорить, но потом всё-таки сдался. Пойми, что я тоже переживала за тебя, когда видела твоё состояние. Артём, может, не самый лучший, но он очень добрый, правда. Ему было паршиво смотреть на то, как мы мучаемся. Он тоже винит себя.
— Никто не должен себя винить, кроме Влада.
— Я придерживаюсь того же мнения, но мне не даёт покоя та мысль, что если бы мы остались тогда дома, ничего бы этого не было.
— Я очень благодарна Тёме за то, что он оказался там. Я бы не смогла совладать с Владом.
— Кстати, я понятия не имею, как они там оказались. Они же не знают Савельева…
— Ладно, не будем больше о грустном. Сама-то как? По-моему, на той вечеринке ты явно переборщила…
— Не напоминай, пожалуйста! Думаю, что меня всю оставшуюся жизнь от одного вида алкоголя выворачивать будет!
— Зачем же ты так пила?
— Интересно было. И да, по вкусу мне абсолютно не понравилось.
— Ну ты даёшь!
8 ноября 20** года
Мы с Меркуловой сидели на диванчике, пока шла перемена. Ксюша старательно пыталась вникнуть в суть параграфа, а я просто смотрела по сторонам. Неожиданно из толпы выплыл образ Ермолаева.
— Привет. — Максим поздоровался с нами. — Анют, мы можем поговорить?
— Конечно, можем. — ответила я.
— Хорошо, — подала голос Ксюша, — я поняла, не буду вам мешать.
— Как твои дела? — он присел рядом со мной, когда Меркулова исчезла из поля зрения. — Я миллион раз звонил тебе. Почему ты не брала?
— Прости меня, пожалуйста. У меня не было настроения, я ни с кем не общалась эти дни. Прости.
— Я же волновался!
— Прости, пожалуйста. Я виновата, понимаю.
Максим прижал меня к себе, обнимая за спину. Я обняла его в ответ. Да, я действительно не отвечала на его звонки. В оправдание себе могу сказать, что в мобильник с того дня я вообще не заглядывала. Надеюсь, что я не очень его обидела.
— Встретимся сегодня?
— Да, как-то давненько мы с тобой не виделись. Я скучала.
— Я тоже соскучился. Не делай так больше, договорились?
— Да, извини ещё раз. Так что, во сколько пойдём гулять?
— В пять часов нормально будет?
— Окей.
Прозвенел звонок. Ермолаев поцеловал меня в щёку, и мы разошлись по кабинетам.
Спустя совсем немного времени.
— Привет, шлюшка!
В туалет, где именно сейчас я находилась, зашла Наденька Соколова. Ну-ну, можем поспорить, кто из нас больше на шлюшку походит. Сегодня она была одета в топик леопардовой расцветки, который не прикрывал пупок, короткую кожаную юбку чёрного цвета, сетчатые колготки. Макияж «Аля-проститутка».
— Прости, что ты сказала? — обернулась я.
— А у тебя ещё и со слухом плохо? — она подошла ко мне. От неё несло очень сладким парфюмом. Настолько сладким, что хотелось вырвать.
— А ты не оборзела, Надюш? Какое право ты имеешь оскорблять меня?
— Я оборзела? — сейчас она скорчила настолько противную рожу, что я еле сдержала эмоции, чтобы не плюнуть в неё.
— Конечно, я же не со стенкой разговариваю. Тебе больше придраться не к кому?
— Вы всё равно не будете вместе. — Соколова посмотрела мне в лицо и улыбнулась.
— Всё ещё борешься за сердце Ермолаева?
— Я не собираюсь упускать своё счастье. А ты уж слишком сильно мне мешаешь.
— Наденька, а тебе не кажется, что Максим сам может выбрать, с кем ему будет лучше?
— А ты считаешь, что он предпочёл бы тебя, нежели меня? Ты такая смешная…
— Странно в этой ситуации только то, что он приглашает на свидания не тебя, а именно меня.
— Это ненадолго. Знаешь, почему я назвала тебя шлюшкой?
— Даже предположить не могу.
— Ты ведь хотела переспать с Пахомовым.
— С кем?
— Влад Пахомов. А ты не знала?
— Что? Что ты себе позволяешь?
Чтобы не расплакаться прямо при ней, мне пришлось выбежать в школьный коридор. А что, если это всё её рук дело? Она же ждёт, чтобы мы с Максимом расстались. Это довольно неплохой план, если хорошенько подумать. Если бы Максим с кем-нибудь переспал помимо меня, я бы не простила ему этого. Значит, никакой любви не было. Стоп! Но я не хотела заниматься этим с Владом! Он пытался меня изнасиловать! Блин, а откуда тогда Соколова знает о попытке изнасилования? Она была на той злополучной вечеринке? Не помню, чтобы видела её там. Что за хрень?
========== Глава № 22. ==========
POV Анна
8 ноября 20** года
Мы с Максимом шли по заснеженной дорожке городского парка, держась за руки. На улице давно стемнело, с неба сыпались некрупные снежинки. Мы шли не спеша, разговаривая о разных мелочах. Меня переполняли положительные эмоции. Всё же, с Максимом было весело и приятно проводить время. Только сейчас я поняла, как сильно скучала по нашим встречам.
- Как ты планируешь отмечать Новый год? – спросила я.
- Наверное, как и обычно. – Максим пожал плечами. – Мои родители считают, что Новый год – семейный праздник, и отмечать его с друзьями категорически запрещено. Это раздражает.
- Почему?
- Из года в год всё одно и то же. Оливье, бой курантов, звон бокалов, обращение президента. А потом ещё и всю ночь слушать, как фейерверки взрывают. Кошмар просто. Раньше было интереснее, раньше приходит Дед Мороз.
- А сейчас не приходит? – усмехнулась я, посмотрев на него.
- Ты что, смеёшься надо мной? – он тепло улыбнулся в ответ.
- Я никогда не верила в Деда Мороза, даже в самом раннем детстве. Я на детский утренниках сидеть было просто невыносимо, ведь знаешь, что это всё постановка.
- Чем же тебя так жизнь обидела, что ты ещё тогда перестала верить в чудеса?
- Да я в детстве даже конфеты не любила. О чём ты вообще говоришь?
- А в снежки играть ты любила?
- Ну да, и снеговиков раньше лепила. А что?
Он ничего не сказал, отпустил мою руку и куда-то отбежал. Чего это с ним? Окликнуть его я не успела, в меня летел снежок…
- Максим, ты что делаешь? – визгнула я.
- А что? – он засмеялся, делая вид, что ничего не сделал.
- Ты хочешь войны? Хорошо, ты её получишь.
Мы начали кидаться друг в друга снежками, радостно смеялись. Веселились до тех пор, пока один из снежных комочков не прилетел мне прямиков в лоб. Обидно. От неожиданности я даже села в сугроб.
- Прости, пожалуйста, - Максим подошёл ко мне, - я не хотел.
Он так мило улыбнулся, что сердиться на него не было сил. Ермолаев помог мне подняться, и мы пошли дальше.