Вел с дочками отлично потрудилась на кухне, блюд было вдоволь, запасов вин и домашних настоек, кажется, хватит ещё на несколько балов, а уж как вкусно она готовит было известно даже за пределами графства.
Урсула была чрезвычайно довольна результатом своей работы – она отвечала за вид Дюймовочки. От её придирчивого взгляда не спряталась ни одна складочка на платьях, ни один штришок в макияже, ни один волосок в причёске. Она так извела портниху, что та выполнила заказ на целых два дня раньше срока и сбежала из замка. А вот горничным Авалайн деться было некуда и они, бедненькие, до последнего сдували невидимые пылинки, что-то поправляли и подправляли. Но результат того стоил. Авалайн выглядела божественно. Если этот обормот не потеряет голову от жены и на этот раз, Урсула поклялась себе выпороть его крапивой, как не раз делала это с подростком, когда его озорные проделки переходили все мыслимые границы.
На приём гостей Авалайн была одета в платье золотистого оттенка, что чрезвычайно подходило цвету её кожи, а главное, – её изумрудным глазам. Они и так блестели от возбуждения, а умело наложенные зелёные тени, делали их огромными и очень притягательными. Помада совсем чуть-чуть выходила за контуры её маленьких губ, и вот уже мелкие черты её лица стали казаться не такими уж и мелкими. Высокая причёска добавляла образу взрослость, но в меру, это не выглядело смешно, как если маленький ребёнок надевает мамины туфли на каблуках и пытается в этом грациозно ходить. А завершал и объединял весь облик молодой графини великолепный изумрудный гарнитур. В ушках поблёскивали зелёными капельками сережки, на взволнованно вздымающейся груди колыхалось колье, а тоненькое запястье охватывал изящный браслет.
Дживс был спокоен потому, что… господи! – да сколько он уже этих балов повидал на своём веку! И вообще, цель ведь у них сблизить молодых хозяев и сделать так, чтобы они остались в имении, а не накормить-напоить и развлечь всю эту публику!
Авалайн так волновалась, что никак не могла сосредоточить ни своё зрение, ни слух, поэтому имена и титулы гостей пролетали мимо её сознания, как будто она была во сне. Киф с самого начала не пытался кого-либо запоминать, поскольку, как только увидел царственно спускающуюся по лестнице к нему на крыльцо Авалайн (задумка Дживса), он потерял дар речи, и его голова непроизвольно поворачивалась в её сторону вместо того, чтобы смотреть на прибывающих гостей.
Когда же все уселись за обильно уставленные яствами столы, Киф и вовсе и оробел и возбудился одновременно. Рядом с ним сидела не его Дюймовочка, которая жалобно заглядывала ему в глаза, когда очередной раз ошибалась в нетрудном па или сердито закусывала губу, преодолевая свой страх перед лошадьми, а таинственная незнакомка, роковая женщина, сводящая с ума и возбуждающая бешеное желание (ещё бы – два месяца воздержания!). К такой и не подойти не возможно, и подойти ужас как страшно! Урсула выбрала для Авалайн на время трапезы платье насыщенного сливового цвета, изумительно подчеркивающее её тоненькую талию и поднимающее вверх и делающее, таком образом, визуально большей её грудь. Более темные оттенки макияжа придавали облику Авалайн страстности и глубины. А всполохи гранатовых камешков напоминали капельки крови.
Но ещё трудней Кифу стало во время танцев. Авалайн сменила платье на бирюзовое с зеленоватым отливом, лёгкое и кокетливое, и стала похожа на сказочную морскую нимфу. Её причёска уже не была такой строгой и торжественной, как во время первых двух нарядов. Волосы струились по плечам мягкими волнами, а на голове таинственно поблескивала в переменчивом свете свечей люстр мамина тиара из розовато-оранжевых сапфиров20. Авалайн снова вернулась к сказочному образу Дюймовочки, только уже в каком-то другом, новом качестве. Киф пока не успел оценить в каком. Кроме того, к танцам она уже несколько успокоилась, пришла в себя, поняв, что всё идёт хорошо, она нигде не оступилась, никого не подвела. Глаза её блестели уже не от волнения, а от веселья. Да и с чего волноваться? Киф оставил в списке танцев только те, которые она успела выучить назубок, так что от последнего пункта бала Авалайн ожидала получить только удовольствие. С губ её не сходила открытая улыбка, и Кифа так и тянуло заключить её в объятья и прильнуть к ним страстным поцелуем. Но попробуй это сделать во время величаво-медленной паваны21, которой они открывали бал! Единственное, до чего из соблазнительного тела жены Киф мог дотронуться, были кончики её пальцев. Из ледышек в начале танца, они к его концу превратились в горящие угольки. Жар от них прокатился горячей волной по всему телу Кифа – от макушки до пальцев ног. И сразу после танца он выскочил на воздух, чтобы хоть немного успокоиться, прийти в себя, усмирить бешено колотящееся сердце и кровь, бурлящую в теле.