Когда ванну, наконец, наполнили горячей водой и приставили к ней тазик для длинных волос Авалайн, Киф взял жену на руки и сам отнёс её туда. Авалайн доверчиво обхватила шею мужа и не возражала, когда он пожелал искупать её сам. У Кифа комок застрял в горле, но он справился с собой, ведь ночью он дал себе слово, что это последние слёзы в его жизни. Больше он никогда не допустит, чтобы что-то плохое случилось когда-нибудь с его женой и их детьми!
Сначала Киф тщательно «отстирал» волосы Авалайн, а потом приступил к телу. Наконец-то у него появилась возможность рассмотреть его во всей его девственно-чистой наготе. Ни разу в жизни он не видел ничего, более прекрасного! А уж он-то побывал в постелях и худышек и толстушек, и скромниц и развратниц, и молодых и зрелых женщин. У одних было прекрасно одно, у других – другое! И только у Авалайн прекрасно было всё! И белая полупрозрачная кожа. И крепенькие девичьи грудки, ни большие, ни маленькие, а ровно такие, как нужно, чтобы уместить их в ладонях. И тонкая талия, которую можно было обхватить двумя руками, и пальцы соприкоснутся. И хрупкие ручки, заканчивающиеся трепетными пальчиками, к каждому из которых Киф приложился поцелуем (к остальному не посмел). И трогательно торчащие на спине лопатки. И мягкие подушечки попки. И стройные длинные ножки…
Строгий критик не согласился бы с Кифом. Ножки были обыкновенные и, уж точно, не длинными. Откуда бы взяться их длине при маленьком росте? Попка и грудь могли бы быть и побольше, а остальным частям тела пора уже было избавляться от подростковой угловатости. Но, высказавший всё это этот «кто-то» рисковал получить пулю в лоб от Кифа на дуэли, никак не меньше.
Единственное, куда Киф не мог смотреть, это было лицо Авалайн. Но, когда она протянула ему руки, и он поднял её из ванны, лицо оказалось на одном уровне с его лицом. Их горящие глаза встретились и больше не отпускали друг друга. У Кифа закружилась голова. Но он нашёл в себе силы тщательно промакнуть тело Авалайн полотенцем, из второго соорудил кокон на её голове, а потом с женой на руках проделал обратный путь от ванны к постели.
Руки Авалайн не отпустили Кифа, когда он осторожно уложил жену на кровать.
– Я не смогу остановиться, – хрипло сказал Киф.
– И не надо, – ответила Авалайн…
Праздничный обед по случаю выздоровления графини проходил без виновницы торжества.
Эмоции, которые испытывала Авалайн, пока муж покрывал её тело нежными, но горячими поцелуями, довели её до полуобморочного состояния, а завершающий взрыв лишил последних сил, и она провалилась в глубокий сон. Киф был так ласков и осторожен, оба так долго ждали и так долго шли к своему соединению, что Авалайн на накале чувств даже не почувствовала боли от разрыва своей девственной плевры.
Киф же почувствовал огромный прилив сил и желания. Но Авалайн заснула, и желаемое пришлось отложить на потом. Ну, ничего! Справлялся же он со своими желаниями три месяца (сейчас Кифу казалось, что жену он полюбил сразу, ещё тогда, в церкви, когда она сказала своё решительное «нет»), справится и с несколькими часами. Он перенёс Авалайн на свою кровать, поменял испачканную её девственной кровью простыню на чистую, и отправился искать Дживса и Фергуса. Прилив сил требовал срочного их выплёскивания в дела. Надо было срочно присмотреть в замке большую комнату под их совместную с Авалайн спальню, обязательно с камином и ванной комнатой рядом, и до наступления холодов отремонтировать её. По дороге Киф вспомнил про обещанный доктору обед и понял, что ужасно, просто зверски, голоден. Изменил траекторию пути с конторского крыла замка на кухню. В холле столкнулся с Урсулой, направлявшейся к супругам сказать, что обед подан, подхватил её отнюдь не маленькое тело на руки и закружил, не замечая его веса.
«Ну, наконец-то!», – с облегчением выдохнула нянюшка, поняв, что последний барьер, разделяющий молодых, рухнул. Она пыталась сразу после бала вразумить Дюймовочку, видя, как тает при взгляде на неё её мальчик, мол, надо брать быка за рога самой и так далее. Но, обычно мягкая и податливая, та, вдруг, упёрлась. А, когда нянюшка попыталась надавить ещё, получила в ответ такой колючий зелёный взгляд (ещё подумала тогда, что как будто на кактус напоролась), что дальше гнуть свою линию не посмела. Вот и воспитывай после такого из девчонки графиню! За что боролись, как говорится, на то и напоролись!
15