Первый визит после выздоровления Авалайн супруги нанесли баронессе Петти. Киф расписал жене, как он в отчаянии обратился к Твиле за помощью и тут же получил её в лице самого лучшего доктора графства. С тех пор визиты друг к другу стали постоянными. Тем более что Киф вступил-таки в члены Совета графства, чем взбудоражил всё местное общество. Супругам нравилось обсуждать с острой на язычок баронессой не только светские сплетни, пусть и с опозданием, но долетавшие до них из столицы, но и серьёзные вопросы местного самоуправления, которыми занимался Совет. Авалайн, правда, в присутствии баронессы по большей части молчала (она робела перед более опытной собеседницей), и делилась своими мыслями с Кифом, только когда они оставались вдвоём.
Киф был погружён в дела по самую макушку. Такой интенсивности жизни у него не было даже в столице. Вопросы, поднимавшиеся в Совете требовали знаний во многих областях не только общественной жизни графства, но и в хозяйственной, и в юридической, и в образовательной. Киф сам себе удивлялся, что ему это всё было очень интересно. Он не принимал участие в горячих спорах, доходящих порой до взаимных оскорблений, то и дело возникающих на заседаниях Совета, а высказывал своё мнение уже потом, на следующих заседаниях, переговорив и с Твилой, и с Фергусом, и с Авалайн, и внимательно изучив соответствующую информацию. Такой взвешенный подход быстро снискал ему славу умного и вдумчивого деятеля. Убелённые сединами старые члены Совета стали прислушиваться к его мнению не только потому, что он – наследник герцогского титула, их будущий сюзерен, но и потому что в речах их младшего коллеги всегда было зерно здравого смысла.
Работа в Совете шла рука об руку с делами управления имением. Сухие скучные цифры отчётов Фергуса обрели плоть и кровь. Киф стал видеть за ними конкретные дела и результаты, чему управляющий очень обрадовался. Всё-таки общаться по поводу хозяйственных вопросов ему было привычнее с мужчиной, чем с женщиной, тем более что женщиной пятнадцатилетнюю Авалайн назвать было трудно. Сблизились Фергус с Кифом на фоне обсуждения ремонта новой спальни, потянувшей за собой проблемы переоборудования отопления, за этими вопросами последовали другие, так Киф и втянулся.
Вместе с Авалайн и доктором они обсуждали практические шаги по медицинскому обслуживанию, как имения, так и всего графства. А ещё еженедельные салоны у баронессы Петти, на которых они общались с самой прогрессивной и творческой частью общества графства. И постепенно расширяющийся поток писем с жалобами, просьбами, предложениями, на которые непременно надо было ответить хотя бы одной строчкой. Это-то они хотя бы делали вдвоём с Авалайн. Но Кифу всё равно её не хватало.
В салоне баронессы приходилось уделять внимание другим, а на жену только изредка поглядывать. Но зато, когда бы Киф не находил её глазами, Авалайн как будто чувствовала его взгляд, тут же сама оборачивалась, и они обменивались теплыми понимающими улыбками. Вообще-то такое времяпрепровождение Кифу в последнее время не очень нравилось. Он соблюдал этот ритуал только ради Авалайн и боясь обидеть друга – Твилу Петти. Тем более что общаться ему приходилось в основном с Кэнди, которая, видимо, решила, что имеет на него особые права после трёх танцев на балу. Когда-то и он с таким же удовольствием обсуждал светские сплетни и последние новинки моды, но сейчас-то ему это было совсем не интересно. Но девушку было жалко, да и Авалайн просила его быть с бедняжкой помягче.
Но вот зато ночи принадлежали им с Авалайн только двоим безраздельно! Киф каждый раз умудрялся открывать в жене что-то новое, восхитительное. Авалайн же распахнула перед мужем не только своё сердце, но и тело. Она с удовольствием училась у него искусству любви, отбросив прочь навязанные обществом и религией преграды стыдливости, отдавалась чувствам наотмашь, чутко ощущая, чего хочет от неё муж и всем своим телом тут же желая того же.
16
Приближалось Рождество. Авалайн с Урсулой укатили в Камолун на несколько дней по каким-то своим делам. Киф за них не волновался, поскольку жили они у Твилы, на чём настояла сама баронесса, только очень скучал по жене. А потому сильно обрадовался, услышав звук подъезжающего экипажа. Фил за женой и нянюшкой должен был отправиться только завтра, но, значит, они закончили уже все свои «секретные» дела (Ох, уж, эти секреты! За подарками укатили, а таинственности навели…) и приехали на наёмном экипаже. А ещё Киф надеялся, что Авалайн по нему тоже соскучилась, вот они и вернулись домой пораньше.
Но каково же было его разочарование, когда из экипажа вышла Кэнди! Девушка и так вела себя, по мнению Кифа, чересчур навязчиво, но такого, чтобы приезжать в гости без приглашения или, хотя бы, предупредительной записки, как установилось между баронессой и ими, пока себе не позволяла. Её приезд был неслыханной дерзостью. Если бы не баронесса, которая, кажется, решила опекать Кэнди (когда бы Киф с Авалайн не появлялись у баронессы в доме, туда всегда рано или поздно приходила в гости и Кэнди), Киф уже давно забыл о её существовании. Но потом он вдруг подумал, что что-то случилось с Авалайн, и баронесса прислала Кэнди вестником плохих известий. И Киф в страшном волнении поспешил навстречу непрошенной гостье.