На четвёртые сутки Киф сломался. Он засел в последней таверне и наклюкался, как свинья. И пришлось баронессе выслушивать его горестные стенания и посыпание головы пеплом. Причём, всё было в этой сопливой куче – и переживания за жену, и обида на отца, и жалость к себе из-за рано ушедших братьев и матери, и угрозы какому-то маркизу Грею…
Наутро Киф очнулся в доме баронессы. На его смущённые извинения баронесса только махнула рукой:
– Не могла же я оставить Вас в таком состоянии в этой убогой таверне!
– Твила, Вы настоящий друг! Я у Вас в неоплатном долгу!
– Когда-нибудь сочтёмся, мой друг! – рассмеялась баронесса. – Лучше послушайте, что мне пришло в голову: возможно, Авалайн, уже одумалась, и вернулась домой.
– Но меня бы предупредили об этом!
– А если она решила Вас помучить и запретила предупреждать?
– Твила – Вы мой ангел-спаситель! – воскликнул обрадовавшийся Киф, и приложился к ручке баронессы благодарным поцелуем. – Я немедленно отправляюсь домой!
Но в замке Авалайн не было. Из новостей было только то, что бесстыжая Кэнди приходила поговорить с графом, но Дживс, помня о распоряжении хозяина, не пустил девушку на порог. И Киф вернулся в Камолун.
Баронесса предложила расширить круг поисков, исходя из того, что Авалайн могла уже уехать из города. Киф очень надеялся, что этого пока не произошло, ведь у жены не было с собой запаса денег на дальнюю дорогу, только сэкономленные на подарках жалкие остатки.
Да и сама поездка на общественном дилижансе не только была ужасно неудобным27, но и попросту опасным предприятием из-за частых нападений и грабежей. Но своих идей, где искать жену, у него не было, и они стали методично объезжать дорожные заставы.
Элметшир окружали восемь соседних графств: Эбраук, Регедшир, Гвинед, Льюиткойт, Мерсия, Линдсейшир, Дейра и Атребатия. Соответственно, и застав было восемь. Дважды Киф мчался по ложному следу, когда вернувшиеся из поездки в соседнее графство хозяева дилижансов (а в Бретинии они совмещали в одном лице обязанности ещё и кучера, и охранника) вспоминали похожую на описание Авалайн девушку.
Наконец, на восьмой, последней заставе, откуда дилижансы направлялись в северное графство Эбраук, Киф получил достоверные сведения о пути, которым Авалайн покинула Элметшир.
Киф не представлял – зачем жена отправилась на север? Кто там был у неё? Может, именно оттуда она родом? Он этого не знал… Хозяин дилижанса рассказал, что видел, как похожая на Авалайн пассажирка, продала хозяину придорожной таверны на границе с Эбрауком дорогое кольцо с голубым турмалином28, по описанию совпадающее с тем, которое подарил Киф жене после их первой совместной ночи любви. Он выбрал этот камень за его яркий сине-бирюзовый цвет, так напоминающий цвет платья Авалайн на балу.
Киф добрался до этой придорожной таверны и выкупил кольцо обратно, но Авалайн так и не нашёл. Она как будто растворилась в тумане, слилась с бескрайними снежными просторами или улетела вместе с ласточкой в тёплые края, туда, где её полюбит прекрасный принц, будет хранить и почитать её. А он, Киф, в этой её сказке, видимо играет роль слепого крота…
27 – внутри дилижанса царила чудовищная теснота. Четверо пассажиров сидели на двух относительно удобных сидениях лицом к лицу, остальные четверо – на откидных сидениях на дверцах. Нередки были случаи, когда из-за ненадежности замков дверцы открывались и пассажиры выпадали на ходу (из Википедии)
28 – голубой турмалин или параиба – красивый и очень редкий кристалл, добываемый на востоке Бразилии
19
Удручённый последней неудачей, Киф вернулся домой. Баронесса уговаривала Кифа не вешать нос, предлагала остаться в Камолуне, обещала ещё что-нибудь придумать. Но Кифу хотелось побыть одному. Он и так больше месяца провёл в седле, гоняясь за призраком Авалайн. Ему почему-то вспомнился Джонатан, который всегда говорил ему в трудные минуты: «Не суетись! Включи голову! И у тебя всё получится!»
В замке было не весело, как будто вместе с Авалайн его покинула сама жизнь. Дживс по-прежнему был холоден с хозяином. Вел сердито стучала посудой на кухне и что-то всё время ворчала себе под нос.