– В своё оправдание перед тобой, не перед отцом, могу только сказать, что я не собирался вначале исчезать насовсем. Мало того, ещё на полпути к Индии, мне порядком надоело питаться солёной рыбой и балансировать на вечно раскачивающейся палубе, хотя на сто процентов был уверен, что Джонатан от всего этого был бы в полном восторге!
– Я тоже с трудом перенёс путешествие по морю, а Джонатан представлялся мне в образе капитана корабля неизменно счастливым, так же, как и тебе! Извини, я опять тебя перебил… Так что же случилось потом? Почему ты вдруг решил исчезнуть?
– Я очень злился на отца и мысленно постоянно продолжал с ним спорить и обвинять в смерти мамы и Джо. И как-то раз мне в голову пришла мысль, что признание наследником титула герцога младшего сына, которого он не считает родным, будет отличной местью. Эта идея так меня вдохновила, что я даже успокоился и почувствовал себя почти счастливым. А вскоре познакомился с несколькими индусами, и меня увлекла новая идея: стать повстанцем и воевать за свободу Индии от жадных щупалец Англии, Бретинии и Франции. Почему-то все эти страны сливались для меня в одну фигуру с лицом отца. Только через несколько месяцев моей повстанческой деятельности я осознал, что отряд, в котором я состою, представляет собой просто шайку бандитов, занимающихся грабежом под вывеской борьбы за независимость. И помогли просветлению моих мозгов два события: пленение Пуниты и знакомство с маркизом Греем. Оба они тесно связаны между собой. Пуниту выкрали с целью выкупа. И, если бы не рассчитывали на огромный барыш, пребывание её в отряде могло сложиться очень плачевно. Я сразу же взял девушку под свою опеку, но чтобы я смог противопоставить целой банде одичавших уродов? Даже с троицей своих друзей? Только свою и их жизнь! Но что с ней было бы после нашей смерти? На моё и её счастье, уже через два дня после её пленения, в отряде появился переговорщик от её отца, достопочтимого махараджи Сайяджирао Бхагванта Сингха I. Как ты уже сам понимаешь, им и оказался маркиз. Я не присутствовал на его переговорах с нашим главарём Меруканом39, но, судя по тому, насколько осторожнее стали обращаться с Пунитой, и как быстро отпустили, значительно урезав свои аппетиты по размеру выкупа, он знал своё дело. Маркиз появился ещё дважды в нашем отряде, и каждый раз находил возможность и время побеседовать со мной. А в последний свой приезд, уже когда уезжал вместе с Пунитой, передав выкуп, шепнул мне, где я его могу найти, если захочу пообщаться. Странное дело, он меня ни к чему не призывал, ни от чего не отговаривал, но для меня разговоры с ним были глотком свежего воздуха. И уже через неделю, при первой же выпавшей возможности, я отправился к нему…
– Постой! А как же Пунита?
– Я же тебе сказал, что её отец заплатил выкуп, и маркиз отвёз её домой…
– Но ты не рассказал, как вы полюбили друг друга!
– А это случилось гораздо позже, так что не спеши!
– А я думал, что это была любовь с первого взгляда…
– По крайней мере, не с моей стороны точно, – рассмеялся Ричард и лукаво добавил, – Пунита мне призналась потом, что обратила на меня внимание ещё в отряде, но я тогда просто переживал за неё, как за любую другую девушку на её месте. И полюбил всем сердцем уже позже, когда узнал её лучше…
– Как и я свою Авалайн, – вздохнул Киф, вспомнив любимую.
– Не грусти, братишка! Всё у вас образуется! – поспешил утешить его старший брат и продолжил: – Хардинг многое рассказал мне о стране, в которой я уже жил несколько месяцев, но которую совсем не знал и не понимал. Об основах верований большинства её населения – индуизме40, где вполне себе мирно уживаются и верования в единого бога, и во множество богов и даже атеизм. И про чёткую иерархию всего индийского общества в соответствии с кастовой41 принадлежностью. Я только благодаря Хардингу начал понимать, что оказался на другой планете, где не работают, и никогда не будут работать законы, которыми мы руководствуемся у себя на родине, будь то Бретиния, Франция или Русь. И на дулах пистолетов невозможно принести счастливую жизнь ни в одну страну мира. Как и невозможно выиграть борьбу за независимость с помощью банд, занимающихся грабежом и насилием. И, если я реально хочу что-то изменить к лучшему в этой стране, я должен сначала её понять, потом полюбить и принять, и только затем ко мне придёт знание, чем конкретно я могу ей помочь. В лице Харди я нашёл и заботливого отца, которого у меня, казалось, никогда не было, и сердечного старшего брата, которого мне так не хватало, и верного друга. Знаешь, как будут звать моего следующего сына? Хариндер42 в честь Хардинга. Думаю, ты понимаешь почему…