Этот потрясающий вечер вдруг обратился в кошмар.
Я не могла и не хотела отпускать Зака одного в таком состоянии. В конце концов, я просто хотела быть рядом с ним, когда Аманда… умрет.
Эмма сказала, что это случится очень скоро. Через несколько часов. Состояние миссис Роджерс резко ухудшилось. Этого никто не мог предвидеть. Ее должны были выписать на днях.
Мы поднялись на четвертый этаж в абсолютном молчании. С нами в кабинке находилось несколько врачей. Трое молодых мужчин кидало на нас любопытные взгляды, и мне хотелось накричать на них, чтобы они перестали так глазеть. Но Зак не обращал на это никакого внимания.
Попав на нужный этаж, я схватилась за его рукав.
— Эмма! — воскликнул он, увидев в конце широко коридора полную чернокожую женщину.
Она плакала.
Нет.
Она рыдала.
Зак существенно замедлил ход, и теперь я могла не волноваться, что он убежит, оставив меня далеко позади себя.
— Эмма? — голос Зака надорвался от волнения.
Женщина, высморкавшись в платок, поднялась со скамьи и подошла к нему.
— Мне очень жаль, Зак, — она заключила его в мимолетные объятия.
— Я не… — он пошатнулся назад, не сумев договорить.
— Аманда умерла час назад.
Как раз столько времени нам потребовалось, чтобы добраться до больницы.
— Нет, — сказал Зак.
Похоронив громкий всхлип в ладони, которую прижала к губам, я подошла к нему, чтобы сжать его ледяную ладонь.
СОРОК ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Я никогда не присутствовала на похоронах. Ни разу в своей жизни не видела мертвецов.
Как бы мне хотелось, чтобы это осталось неизменным.
Но я не могла отказать Заку в просьбе находиться с ним на похоронах его матери.
Этим пасмурным, дождливым днем мы прощались с Амандой Грейс Роджерс. Священник зачитывал «Господь, пастырь мой…31», было не так много людей — из них я знала лишь Зака и Джейсона, который так же был здесь, чтобы поддержать лучшего друга в трудную минуту. Еще с Амандой приехал проститься Джеймс Роджерс. Он пришел несколько минут назад, в середине траурной церемонии. Я решила дождаться ее окончания, чтобы поприветствовать его и выразить свои соболезнования. Но он, кажется, не увидел меня, хотя я находилась к нему достаточно близко — стояла по другую сторону Зака, Джейсона и какой-то женщины невысокого роста в миниатюрной шляпке с черной вуалью. Она плакала громче всех, но никто не обращал внимания на эти раздражающие звуки.
Никто, кроме меня.
Я находилась во власти необъяснимой паники. Меня пробирала жуткая дрожь, когда мой взгляд падал на закрытый гроб из темно-красного дерева, обрамленного изобилием белых цветов. Это была удивительная красота, с которой в путь бессмертия провожали женщину, умершей от рака после тяжелой борьбы с недугом. Священник не забыл упомянуть об этом.
Когда он закончил похоронную речь словами: «Покойся с миром, Аманда Роджерс. Пусть Господь оберегает тебя на Небесах», настало время индивидуального прощания с умершей. Каждый из присутствующих подходил к гробу и что-то говорил, кладя руку на блестящую, гладкую поверхность. Каждый из них верил, что их пожелания будут услышаны.
Те, кто уже попрощались, медленно расходились, не желая смотреть, как гроб будут опускать в землю.
Наступила очередь Зака подойти и сказать слова напутствия маме, но он стоял, как вкопанный, на месте, и смотрел на два метра дерева, в которых «заключена» его мама. Росинки дождя стекали по его скулам, смешиваясь с алмазными, неутешными слезами. Мое сердце разрывалось от сочувствия. Я плакала вместе с ним, но до последнего игнорировала наличие влаги, помимо дождя, на своем лице.
— Зак, — едва слышным шепотом позвала его.
Он даже не моргнул.
Прошло два дня с тех пор, как Аманды не стало, и все это время он был нормальным. В смысле: разговаривал, организовывал похороны, даже шутил… иногда. Но сейчас его словно подменили, и рядом со мной стояла точная копия Зака, сделанная из воска.
Его оцепенение пугало меня сильнее, но я не решалась тревожить это состояние, догадываясь, что так могла сделать только хуже.
Священник несколько раз переспросил, остались ли те, кто еще хочет попрощаться с усопшей. Зак не шелохнулся. Тогда несколько рабочих начали осторожно погружать гроб в глубокую яму с помощью веревок. И когда раздался звук, пустой и приглушенный, от падения земли на тесный, вечный «дом» Аманды, Зак встрепенулся.
— Постойте, — он шагнул вперед, и я машинально схватила его за руку.
Честно, не знаю, зачем я сделала это.