— Кто? Отец? Нет, не знает, ну я так думаю, по крайней мере. Сама узнала не так давно. — она снова попыталась развернуть меня к зеркалу, — Анника, я так ничего не соберу, не вертись, — уже с недовольными нотками проговорили красивые губы.
— И Вы не расстроены?
Я все сидела на месте, пытаясь вглядеться в ее лицо и увидеть печаль или боль. Ведь о таком спокойно не говорят.
— Ну как тебе сказать… скорее удивлена и зла, и хочу во всем разобраться. Только это тайна, никому. Я надеюсь тебе можно доверять?
После ее признания, я поняла, что могу ей доверять. Думаю, о таком не шутят. Все что касается близких всегда тяжело и сугубо личное. Теперь моя тайна действительно казалось шалостью.
— Да, конечно. Никому. — я провела рукой как будто закрываю рот на замок и выкину ключ.
Неужели у меня все же будет подруга, пусть и старше меня.
— Отлично. Ну что, трусливый зайка, давай теперь свою историю.
— Отец меня тоже зайкой зовёт, — повернулась я все же к зеркалу и посмотрела уже на ее отражение в нем.
— Ну ты так тряслась, как зайка трусливый, а еще ты милая. У тебя случайно не этот зверь?
— Нет, я не могу иметь зверя. — теперь грусть меня накрыла, ну вот было такое хорошее настроение, а тут вспомнила.
— Зверя всегда можно раскрыть, никогда в этом не сомневайся. — строго посмотрели на меня шоколадные глаза.
Я не хотела сейчас об этом, нужно вернуть тот настрой обратно.
— Мне как бы, и не чего, то рассказывать, — попыталась я перевести разговор.
— Ага, а запах, которым ты была окутано, говорит об обратном, — Виоли поняла, что я не хочу говорить о моем звере и подхватив игривое настроение, продолжила беседу.
— Я бы даже сказала, что он был, с долькой мужской сексуальности смешан. Кстати, мне кажется, знаком. Как звали того, кто тебя целовал?
Шоколадные глаза смотрели, пристально в мои, через отражение в зеркале и ждали ответа. А вот тут-то самое интересное.
— Не знаю. Я его не видела.
— Что? Как это? — удивление и озорства не было предела.
— Ну, я столкнулась с кем то, точнее врезалась в этого мужчину, когда погас свет. И не видела его. Даже силуэт. Было так темно, что хоть глаз выколи…и…
Мы уже смеялись вместе над ситуацией, в которую я попала. И я, рассказывала сквозь смешки и ее эмоциональные междометия. Это и правда выглядело немного забавно. Хотя для меня больше волнительно. Рассказывая, я вспоминала и это меня заставляло переживать все заново. Эти чувства, что возрождались с воспоминанием, вплетались неизвестную мне нить, начиная связывать меня с незнакомцем и под конец рассказа, мне кажется, что я… влюбилась…
— А знаешь, мне теперь очень любопытно узнать, кто же это, — с улыбкой заканчивая прическу, сказала Виоли.
— А мне то как интересно, — закатила глаза я.
Девушка прыснула со смеху:
— Ну да… тебе то особенно. А давай найдем?
— Как?
От открывшейся перспективы, чуть не сломала снова прическу, развернувшись.
— Хорошо, что я закончила с волосами, — с облегчением вздохнула, — ты забыла, я же ищейка. По запаху, конечно.
— А ты так сможешь? Разве тебе не нужна личная вещь?
— Ну ты вроде его запах хорошо описала, хотя, так многие мужчины пахнут. Все же, мы в Лиственном Лесу и древесина везде. Ну давай, хотя бы попробуем.
— А- а-а-а… — я захлопала в ладоши и запищала, не смогла усидеть на месте и обняла ее.
— Оу-оу, полегче, зайка, прыгай. А то и мою прическу испортишь. Так, тебе нужен еще жемчуг. Посиди-ка тут, я быстро.
Она ушла в смежную дверь, наверное, у нее тут большая гардеробная, как комната, не то что у меня. А я так была рада, что не могла усидеть на месте в предвкушении поисков незнакомца с бархатным голосом. Крутилась перед зеркалом, поправляя юбку платья.
Как кто — то постучал в дверь. Виола не вышла с той комнаты, видимо не слышит. А я вот стою гадаю, можно ли мне открыть, все же хозяйка комнаты не я. Но стук стал требовательным, и я решила, хотя бы предупрежу гостя, что Виоли сейчас подойдет. А то так и дверь сломает.
— Минуточку!
— О! Рыжуля?!
Глава 8. Анника! Ты опять что-то натворила?!
— Снова ты?! — произнесли синхронно, в один голос.
Ну вот, как внезапно захочу открыть двери, так, в этом дворце, за ними стоит этот рыжий Маркус. Интересно он снова прячется от кого-то?
— Ты, что тоже теперь начала меня преследовать? — изогнул иронично одну уцелевшую бровь мужчина.
— Вот еще, — я закатила глаза.
— а что так? Еще скажи не нравлюсь? — улыбнулся самодовольно уголками губ. А этот рыжий высоко о себе мнения оказывается, привык что девушки вешаются на него. Ну да, он симпатичный и даже шрамы не портят, а наоборот брутальности предают. В его случае, украшают. Но вот самомнение точно завышено.