— А я, по-твоему, после того, как ты выразил мне презрение, должна была отвечать взаимностью?
— Хорошо, я виноват, повел себя, как последний идиот, сам все испортил. Но я пытался…
— Плохо пытался…
— А потом умерла Едвига…
— И ты решил, что уничтожив меня, заодно избавишься от такой невыносимой для тебя тяги ко мне.
— Я очень любил сестру…
— Не сомневаюсь в этом…
— Я разрывался тогда, мне было очень плохо, сестра мертва, а в ее смерти виновата ты. На одной чаше весов лежала моя любовь к сестре, горе от ее потери, желание отомстить убийце, а на другой… чувства к тебе, от которых… я хотел и… должен был… избавиться и верил — мне это удастся, но… не… сумел…
— Знаешь, Легар, — задумчиво протянула Ясмина, — я не виню тебя в желании наказать меня. Но вот как ты это пытался сделать… и ты еще говоришь о каких-то чувствах ко мне.
— Если бы ты знала, как я был сам себе противен тогда. Но я уговаривал себя, что должен отомстить за смерть сестры, что ты должна ответить. Меня тогда знатно корежило от того, что я делаю. Мне хотелось тебя… убить… наказать за смерть сестры, за свои страдания и в тоже время… украсть, унести на край света и любить до… умопомрачения. Я чуть не сошел с ума от противоречивости всего этого. И я хотел тебя спасти, найти вперед всех, но Аруан Виврэ опередил меня. Я тогда был зол, даже собирался отбить тебя у него силой, но… раздумал, отступил, побоявшись, что ты пострадаешь. Мне тогда… после охоты… было очень плохо, я… страдал.
— Мне следует тебя пожалеть? — усмехнулась Ясмина.
— Я… люблю… тебя.
— А я не люблю!
— Ты никогда не забудешь и не простишь?
— А ты забудешь и простишь?
— Я… не забуду никогда… Едвигу, с ней меня связывает много… теплого, нежного, счастливого… Но и отказаться от тебя у меня нет ни сил, ни желания. Хотя я и старался это сделать… Теперь я понимаю, почему все так.
— И почему же?
— Потому, что мы предназначены друг для друга, и что бы мы не сделали, как бы не поступили, нашу связь уже не разорвать. Ты не будешь счастлива с другим, тебе всегда чего-то будет не хватать в нем, потому что полного единения ты не получишь ни с кем, кроме меня.
— Бред! — яростно возразила Ясмина. — Все наоборот! Я не смогу быть счастливой с тобой! А с другим я буду счастлива, потому что он не сделал мне ничего подлого, а я ни в чем перед ним не виновата.
— Что же ты такая упрямая и поперечная, не видишь очевидного — нам уже никуда друг от друга не деться. Ты решила, что нам не быть вместе, что между нами стоит то, что забыть и простить нельзя. А может все же стоит попытаться переступить через обиды, попытаться понять друг друга, простить? Ясмина, мы можем все начать с начала…
— Нет! У нас уже было это… начало… и переиграть его заново невозможно.
— Ты сейчас… отвергаешь дар богини… который не всем дается…
— Да не нужен мне этот дар! Пусть заберет его обратно! — выкрикнула Ясмина запальчиво. — Я не хочу этой безысходности! Я хочу сама выбирать в мужья того, кого люблю, а не того, кто мне предназначен кем-то сверху!
Фолкет неожиданно шагнул к Ясмине, схватил ее в объятия, встряхнул, прижал к себе крепко.
— Прекрати, ты же в храме богини, за эти слова она может тебя покарать, — горячо дыша ей в лицо, сказал он.
— Милостивая и все понимающая богиня будет мстить? А я верю, что она способна на это. Но я не хочу ее милости, пусть лучше накажет, но судьбу я выберу сама!
— Тогда пусть и меня накажет вместе с тобой, или пусть заберет у меня эту одержимость тобой, без тебя у меня не будет жизни.
— А у меня с тобой, — ответила Ясмина, глядя в глаза Фолкета.
Внезапно открылась с грохотом дверь, и Ясмина с Фолкетом, повернув головы в сторону выхода, увидели, как в храм ворвались несколько волеронов, среди которых были Аруан, Кловис и ее отец.
— А ты уверял, что дверь невозможно открыть, — сказала Ясмина.
— Значит, богиня посчитала нужным это сделать, — возразил Фолкет, все еще держа Ясмину в объятиях.
Все, кто ворвался в храм ринулись к застывшим Ясмине и Фолкету. Не добежав до них несколько шагов, Амьер Клартэ поднял руку, призывая всех остановиться. Оглядев обнимающуюся парочку, он, хмурясь, спросил:
— У вас… все сладилось… или нет?
Ясмина опомнившись, вырвалась из объятий Фолкета, он не стал ее удерживать.
— Нет! — ответила она, сделав шаг к отцу, но увидев Аруана, остановилась и подошла к нему.
— Забери меня отсюда, — попросила она.
Аруан растерянно посмотрел на Амьера.
— Уводи ее, — велел тот, — пусть Ингедай проводит вас, а затем вернется назад.