— Я благодарна ему.
— Ну ладно, отдыхай, — сказала мать, поднимаясь. — Есть хочешь? Или, может, тебе лекарь нужен?
— Нет, — отказалась Ясмина. — Есть не хочу и лекарь не нужен, я не пострадала, а вот чай с успокаивающимися травками бы выпила.
— Сейчас принесу.
Чай Ясмине не помог, успокоиться не получалось. Она легла в кровать, вспоминала все, что было в храме, что ей говорил Фолкет. Он не был груб, не обвинял ее в своих бедах, не давил на нее, но пытался настойчиво переубедить ее. Он был с ней искренен, раскрываясь перед ней, оправдываясь? Таким она Фолкета ни разу не видела.
Но какое-то же беспокойство грызло ее, что не давало ей успокоиться? Уж, не о Фолкете ли она переживает? Да нет, это глупо, и, пожалуй, смешно. С чего бы ей беспокоится о нем? Она не любит его. А то, что они оказались половинками, то ведь это же не обреченность? Многие волероны женятся не на тех, кто их пары, благословенные богиней. Это же уже не так часто — встреча двух половинок. Но волероны влюбляются, женятся, заводят детей, живут своей жизнью и даже не страдают от того, что на их запястьях нет трехцветных рун. Ну и что с того, что она теперь знает — Фолкет ее половина? Это не меняет ничего. Она его не любит, и простить ему то, что он сделал, не сможет. Да и он, несмотря на то, что говорил о своих чувствах к ней, не забудет никогда ее вины в смерти Едвиги.
А как же Аруан? Он так странно посмотрел на нее, уходя. И вообще был такой потерянный. Неужели же он думает, что все между ними кончено, раз Фолкет оказался ее парой? Он когда-то любил ее мать, но она оказалась второй половиной другого волерона. А теперь все повторяется опять, но уже с ней, Ясминой, дочерью той, которую он любил когда-то. Это все ужасно для него! Она не должна была его отпускать, надо было настоять, чтобы он остался, нужно было с ним поговорить. Но хватило ли у нее сейчас сил на это, нашла бы она слова для него? Но ведь это он должен был настоять на разговоре с ней, попытаться выяснить — что же на самом деле произошло в том храме? А он послушно ушел. Он не хочет за нее бороться? Смирился и отдает ее другому? Это значит, что она ему и не так уж нужна? Или он, узнав, что она и Фолкет половинки, смирился и уже заранее отдал ее сопернику? Или он думает, что она выбрала Фолкета? От всего этого просто можно сойти с ума. И так ли уж ей нужен Аруан, раз он не хочет бороться за нее?
Как же все запуталось! Ну почему же она такая злосчастная и невезучая, все у нее не так, как надо!
Поняв, что успокоиться и уж тем более уснуть она не сможет, Ясмина решила спуститься в гостиную, посмотреть — что там происходит, и вернулся ли отец. К нему у нее есть вопросы и претензии.
Но гостиная, когда она туда пришла, оказалась пуста. Не было ни Айтала, ни волерона, сторожившего «зеркало», ни самого «зеркала». Тогда Ясмина решила найти брата, но его в доме не оказалось, а мать, попавшаяся ей по пути, когда она искала Айтала, сказала, что он уехал в Департамент, а «зеркало» закрыли, потому что все вернулись из того храма. Расстроенной Ясмине ничего не оставалось, как вернуться в свою комнату.
Время было уже позднее, пора было ложиться спать, но Ясмине не спалось. В дверь постучала вернувшаяся откуда-то Альга, попросила впустить ее, но Ясмина не захотела с ней разговаривать, у нее не было на это сил. Она ждала, что вернется отец и придет к ней. Он должен был все объяснить — почему так поступил с ней, ведь он знал о Фолкете и этих злополучных браслетах. И что теперь будет с Фолкетом? Ведь он украл ее, а это преступление. Опять будет суд? Не хочет она никакого суда!
Ясмина, не переодеваясь ко сну, забралась в кровать, раскрыла книгу, но ничего не понимала в прочитанном — ее мысли были заняты. Она опять и опять вспоминала происшедшее в храме богини, прокручивая заново что говорил Фолкета. Размышляла над его словами, возвращалась к своим мыслям и сомнениям об Аруане, думала о его холодности и отстраненности. Зачем он с ней так? Если она ему не нужна, то почему же не скажет это откровенно? Но нет же! Он ей как-то сказал, что ждал ее всю жизнь. Чего он сейчас боится? Или просто она слишком напориста и откровенна была и он испугался этого?
Шаги в коридоре, громко звучащие в затихшем доме, заставили Ясмину отвлечься от своих мыслей. Кто-то идет к ней? Скорее всего, на этот раз — отец.
Она слезла с кровати, и не успела подойти к двери, как в нее осторожно постучали. После разрешения, в комнату вошел отец.
— Не спишь? — спросил он, оглядывая дочь.
— Я ждала тебя, — ответила она, проходя вглубь комнаты.