— Нет.
— Может… от меня хочешь… это услышать? — покраснев, спросила Альга.
— О, нет! — рассмеялась Ясмина. — Не обижайся, но твои советы мне не нужны. Аруан взрослый и опытный мужчина. И он, хочу тебе признаться, уже многое мне не только объяснил, но и показал.
— Ясмина! — ахнула сестра.
— А ты думала, почему я так часто последнее время гостила у деда? Только там у нас была возможность скрыться ото всех и хоть немного остаться наедине. Но только, ч-ш-ш-ш, никому об этом не рассказывай.
— Но я надеюсь… ты еще…
— Не переживай, — отмахнулась Ясмина, — то, что я должна подарить мужу в первую ночь после свадьбы, все еще при мне. Но ведь есть немало способов получить удовольствие и подарить его мужчине, не нарушая девственность. Не красней ты так, а то вспыхнешь и сгоришь! Можно подумать, ты не знаешь об этом. Ой! Или на самом деле не знаешь? Так, может, это я должна тебе кое-что объяснить?
— Перестань! — вскрикнула Альга, соскакивая с пуфа, на котором сидела. — Ты, похоже, лучше меня знаешь, что будет завтра ночью.
— Бедная моя невинная до сих пор сестренка! — опять рассмеялась Ясмина.
— Я не невинна! — возмутилась сестра. — Я уже второй месяц замужем!
— Ага-ага, — продолжала смеяться Ясмина.
— Ты невыносима! — возмущенно бросила Альга, выбегая из комнаты сестры.
— Альга! Прости! — крикнула ей вслед Ясмина. — А кто мне поможет снять платье?
— Служанку позови, — донеслось из коридора.
Перестав смеяться, Ясмина вздохнула. Ну, вот зачем она обидела сестру? Это не ее дело, что там и как у Альги с мужем. Не надо было говорить, что она, Ясмина, за эти месяцы многое узнала о близких отношениях между мужчиной и женщиной и о телесном наслаждении тоже. Аруан, к удивлению Ясмины, оказался очень пылким и изобретательным в любовных ласках. И они столько раз были на грани того, чтобы переступить последнюю черту, но Аруан всегда останавливался вовремя. Ей нравилось все, что с ней делал Аруан, она даже не подозревала, что такое возможно. Так что, первая брачная ночь ее не пугала, она ее ждала с нетерпением.
Ее беспокоило другое: а что, если их брак с Аруаном не благословит богиня и у них даже обычные темно-бордовые руны не проявятся? Что тогда? Она будет считаться его женой? И что они станут делать, если это произойдет? Прятать свои запястья, как родители? Но только она и Аруан будут прятать потому, что их запястья останутся пусты. Ясмина отгоняла эти мысли от себя, но они опять возвращались. Она даже высказала как-то свои опасения Аруану, он попытался ее успокоить, сказав, что такого никогда не было. Темно-бордовые руны всё равно проявятся, а если всё же нет, тогда они обвенчаются еще и в храме княжества. Как бы там ни было, Ясмина станет его настоящей женой по тем или иным законам. Но слова Аруана ее не успокоили. Ведь тогда возможно и ребенком их богиня не наградит. Она должна же будет подарить Аруану наследника? Не сразу после свадьбы, конечно, а потом… когда-нибудь…
Пришла служанка, помогла раздеться, повесила платье на специальную подставку, расправила его аккуратно. Потом Ясмина отослала служанку, велев передать, что к ужину не спустится.
Завтра ее свадьба, никто из семьи не одобряет ее выбора, а она уже устала отвечать, что не передумала. И сегодня последняя возможность уговорить ее не выходить замуж за Аруана. И как подозревала Ясмина, за столом только об этом и будут говорить. Нет, к свадьбе всё готовилось, как и положено, у нее всё будет не хуже, чем у Альги. Но… все старались, как могли, отговорить ее от этого брака. И отцу и матери пора было уже смириться с выбором дочери, но они никак не успокаивались. Зачем они так с ней?
Она все эти месяцы старалась не думать о Фолкете, очень старалась. Тут же гнала от себя мысли о нем, если вдруг вспоминала его. Ей и без него пришлось непросто эти месяцы, пока не объявили ее помолвку. Волероны, молодые и не очень, как с ума сошли, когда поняли, что Фолкет исчез и его нет рядом с Ясминой. Она устала отбиваться от настырных поклонников. Как тут не вспомнить Фолкета, при котором, что уж он там говорил или делал она не ведала, никто не смел быть таким настырным. А вот Аруан так не мог. И только когда выяснилось, что скоро ее свадьба, поклонники поутихли, но не все. Некоторые смельчаки до последнего навязывались ей. А отец спокойно закрывал глаза на это безобразие.
Да, она старалась не вспоминать о Фолкете, но все же… иногда на нее накатывала странная тоска, как будто где-то кто-то сильно страдал, и это, как эхо долетало до нее. И ей казалось, что ее душа и сердце откликались на эту чужую боль, как будто бы это маетное отчаянье было свойственна и ей. Ясмина гнала от себя мысли, что это Фолкет где-то вдали думает о ней.