— Да-а-а? И брачные руны есть на запястье? — все так же насмешливо поинтересовался Фолкет. — Или что там у тебя скрыто под браслетом? То, что вы с Аруаном прячете свои запястья, вызывает много слухов и толков среди волеронов. Самый распространенный, что у вас трехцветные руны, но мы-то с тобой знаем, что это невозможно. Может, мне скажешь, что там у тебя под браслетом?
— Не твое дело, что у меня под браслетом, — огрызнулась Ясмина, — а досужие домыслы других меня не интересуют.
— А я думаю, что ничего там нет, пусто. Ваш брак не благословлен богиней.
— Что за бред! — возмутилась Ясмина. — У нас с Аруаном родился сын, а значит, богиня наш брак благословила.
— Мало что ли рождается внебрачных детей? У меня, например, есть внебрачная признанная мной дочь.
— Не смей! Мой сын рожден в браке! — яростно прошипела Ясмина в лицо Фолкета, повернувшись к нему.
— Успокойся, Ясмина, — примирительным тоном произнес Фолкет, — я не намерен оспаривать публично законность происхождения твоего ребенка. И не собираюсь раскрывать перед всеми твой секрет отсутствия рун на ваших запястьях. Ты хотела выйти замуж за Аруана, всячески отталкивая меня? Что ж, я позволил тебе это. Ты счастлива с ним? Тебе нравится жить в подобие брака?
— Ты мне позволил? — усмехнулась Ясмина. — Тогда спасибо тебе за то, что я несколько лет живу в любви и счастье. А наш брак самый настоящий.
— Ну-ну, в любви и счастье? Брак настоящий?
— Зачем ты вернулся, Легар? Зачем? Чтобы опять мучить? Ты, как злой рок для меня, стоит только тебе появиться на моем пути, как в моей жизни все переворачивается.
— Я вернулся потому, что устал жить вдали, мне надоело слушать чуждую речь, я хочу разговаривать на родном для меня языке, хочу, чтобы моя дочь выросла среди волеронов, а не на чужбине.
— Похвально, но только держись от меня подальше, очень тебя прошу, нет — требую!
— Я вернулся еще и потому, что устал умирать от тоски по тебе.
— Ну, судя по внебрачному ребенку, ты не особо страдал, развлекаться тоже успевал.
— Ты ревнуешь?
— Еще чего! — фыркнула Ясмина. — Но думаю нам пора расстаться, ты слишком долго сидишь рядом со мной. Да и говорить нам не о чем.
Она попыталась встать, но Фолкет, обхватив ее руку выше локтя, задержал, не дал ей подняться.
— Прекрати, — прошипела она злобно, — отпусти меня немедленно.
— Куда же ты? — улыбнулся Фолкет на злобное шипение Ясмины. — Мы еще не договорили.
— Нам не о чем говорить, да и праздник вот-вот закончится и детей надобно будет забрать. Так что отпусти меня.
— Праздник еще не закончился, детей ведут за столы. Посмотри, как твой мальчик опекает мою дочь и как она доверительно позволяет ему это. Правда же она прелесть?
— Послушай… мы здесь уже давно сидим…
— Ну и что? На нас внимания не обращают, вернее, на тебя. Ведь все привыкли, что ты не участвуешь в развлечениях детей и стараешься сесть где-нибудь подальше в уголке. Ну а заодно с тобой, видимо, и на меня не смотрят.
Они сидели и наблюдали, как детей уводили в столовую, но ни он, ни она не вставали, чтобы последовать следом за детьми.
— Ты всё-таки приехал мучить меня? — нарушила недолгое молчание Ясмина, после того, как в зале никого не осталось. — Опять станешь досаждать, преследовать, навязываться мне всячески? Но ты, видимо, забыл, что теперь я замужем, и меня есть кому защитить.
— Как ты замужем, мы с тобой уже, вроде бы, выяснили. Ты живешь в грехе с тем, кто воспользовался случаем, чтобы присвоить тебя. Впрочем, как уже сказал, я это позволил. А насчет защитить… тут Аруан мне не соперник. Я моложе, сильнее, наглее и злее, если уж на то пошло. И… я знаю вашу с ним тайну.
— Ты как был негодяем, так им и остался. Ты вернулся, чтобы шантажировать меня? Теперь ты будешь мне мстить еще и за то, что я отвергла тебя и выбрала Аруана?
— Ты была очень красивой невестой, — совсем невпопад сказал Фолкет, — от тебя невозможно было глаз отвести.
— Что? — опешила Ясмина. — Так значит, мне не показалось! Ты на самом деле был в храме?
— Был — согласно кивнул Фолкет.
— Зачем? Хотел испортить мне свадьбу? Ну, так это у тебя получилось.
— Я… надеялся, что ты, пусть в последний момент, но всё-таки… передумаешь. И ты представить не можешь, чего мне стоило, увидев тебя в подвенечном платье, не остановить этот фарс.
— Ты знал, что богиня нас с Аруаном не… благословит?
— Не знал… но… надеялся на это.
— Я люблю Аруана, и пусть у нас с ним, чего уж тут скрывать перед тобой, нет рун на запястьях, это ничего не значит. Я всё равно считаю его своим мужем.